слегка приталенное, оно было элегантно и не слишком официально и изумительно сочеталось с ее золотисто-каштановыми волосами.
Она купила его, поддавшись внезапному порыву, когда проходила на прошлой неделе мимо витрины бутика «Соня» на Юнион-сквер. Платье стоило дороже, чем она намеревалась потратить, однако, примерив его, Дайана не смогла устоять. Все-таки не каждый день удается открывать собственный ресторан!
Ее
Усмехнувшись своим воспоминаниям, она повернулась, чтобы посмотреть, как сидит платье сзади, и еще раз восхитилась обновкой. «Только попробуй не отработать заплаченные за тебя деньги, – шутливо пригрозила она платью, – и я завтра же отнесу тебя назад в магазин». Тихо рассмеявшись, она взяла с туалетного столика маленькую шелковую сумочку и решительно вышла из комнаты, мурлыча, под нос какую-то веселую мелодию.
Спустившись вниз, она попала совсем в другой мир. По желтому ковру были разбросаны всевозможные игрушки – от заводных грузовиков и резиновых динозавров до новейших электронных игр. Во всех углах раскачивались вырезанные из бумаги ведьмы, привидения и летучие мыши, напоминая всем несведущим о тем, что до Дня всех святых осталось всего две недели. Ее сын сидел на полу, склонив белокурую головку над настольной игрой под названием «Звездные войны». Напротив него сидела Марти, студентка факультета социологии, которая уже несколько лет время от времени присматривала за Заком. Она подняла вверх руки, показывая, что сдается и признает свое поражение.
Зак, всегда играющий с большим азартом, радостно рассмеялся, победоносно потрясая в воздухе сжатым кулаком. Спустившись по лестнице, Дайана остановилась, наблюдая за ними, и вновь подивилась поразительному сходству Зака с его отцом, Трэвисом Линдфордом. Оно проявилось не сразу. В течение первых двух или трех лет жизни Зак был похож на тысячи других светловолосых голубоглазых мальчиков. По мере того как он взрослел, его младенческие черты приобретали большую четкость, глаза, казалось, стали синее, соломенные волосы чуть потемнели, а ямочка на подбородке стала глубже.
От своей родной матери, Надин, он унаследовал лишь любовь к животным и доброту.
Как бы в подтверждение последнего вывода он запустил руку в жестяную банку с печеньем, стоявшую рядом с ним, достал оттуда парочку печений в форме тыквочек, покрытых оранжевой глазурью, и протянул одно Марти.
Дайана улыбнулась и постояла еще несколько секунд, наблюдая за ним. Что бы там ни говорили специалисты, утверждавшие, что существует связь между ребенком и родной матерью, будь он ее плотью и кровью, она не могла бы любить его больше, чем сейчас.
– Привет, – сказала она им обоим. При звуке голоса Дайаны Марти, хорошенькая американка китайского происхождения двадцати одного года от роду, взглянула на нее выразительными черными глазами и замерла в восхищении.
– О Дайана! Вы выглядите сказочно. Будто какая-нибудь кинозвезда, отправляющаяся на премьеру в Голливуде. Правда, Зак?
Восьмилетний Зак откусил кусочек печенья и взглянул на платье.
– Что такое «премьера в Голливуде»? – спросил он.
– Первый показ фильма, где все появляются разодетые в пух и прах, – объяснила Марти. – Вроде того, что сегодня вечером состоится в ресторане твоей мамы.
Он озадаченно склонил набок голову.
– Зачем тебе наряжаться, если ты просто идешь на работу?
Дайана подошла к дивану и села. Наклонившись к Заку, она убрала с его лба непокорную прядь волос, которая немедленно упала на то же самое место.
– Потому что сегодня особый вечер, и я хочу выглядеть... ну, скажем, великолепно.
Он собрал карточки с заданиями игры и разложил их по соответствующим отделениям.
– Мамы не должны выглядеть великолепно. Дайана и Марти переглянулись, едва сдерживая смех.
– Вот как? А как, по-твоему, должны выглядеть мамы?
Он пожал плечами и сказал с самым серьезным видом:
– Сама знаешь... Как мамы.
Дайана рассмеялась:
– Спасибо, Зак. Я, пожалуй, буду считать это комплиментом.
Тут она заметила, что телевизор настроен на четвертый канал.
– Меня еще не показывали? – спросила она, имея в виду вчерашнее интервью, которое она дала журналистам из «Новостей» четвертого канала.
Марта аккуратно закрыла крышкой коробку с игрой. – Еще нет. Но моя мама видела его в двенадцатичасовых «Новостях» и записала на видеомагнитофон. – Девушка улыбнулась Дайане. – Вы чудесно держались, Дайана. Очень естественно. А ты, – добавила она, наклонившись к Заку, – был такой равнодушный, будто тебя не касалось то, что там происходит.
– Это потому, что тот мужчина без конца задавал мне глупые вопросы.
Дайана усмехнулась, вспомнив, как журналист настаивал на присутствии Зака, который якобы должен был придать непринужденность их беседе. К его разочарованию, Зак сказал не больше двух слов.
– Все равно я рада, что ты разделил со мной мой звездный час.
Он улыбнулся, показав здоровые белые зубки.
– Я тоже рад. Ребята в школе говорят, что я теперь стал знаменитостью.
Он встал, и Дайана привлекла его к себе.
– А они тебе не сказали, что знаменитости не освобождаются от домашних заданий?
В синих глазах появился озорной огонек.
– Не-а.
– Ну, теперь ты это знаешь. Так как насчет домашнего задания?
– Я сделаю потом. Марти обещала мне помочь.
– Прекрасно. Но при одном условии: задание по математике делаешь ты, а не Марта, – сказала она, подмигнув девушке.
– Ладно, – согласился мальчик. Потом, призвав на помощь свое обаяние, он обнял ее рукой за плечи и добавил: – А после этого можно мне не ложиться спать и посмотреть шоу Зайнфельда?
– Нет, нельзя. Разве мы с тобой не договорились, что это шоу тебе смотреть еще рано?
Уклонившись от ответа, он сказал:
– А мама Билли Крэдмона позволяет ему смотреть эту передачу.
– В таком случае он наверняка обо всем расскажет тебе утром. – И, не дав ему возразить, добавила: – Мы с тобой договоримся так: ты, как положено, ляжешь спать в девять часов, а я в воскресенье возьму тебя на тыквенный праздник в Фам-Мун-Бей.
Разочарованное выражение сразу же исчезло с его лица.
– Здорово! А можно Билли пойдет с нами?
– Конечно. Только пусть захватит для себя тыкву. Взглянув на часы, Дайана подавила вздох и встала. Ей не хотелось уходить. До сих пор работа в службе доставки обедов на дом, которой она руководила из дома, позволяла ей подстраивать свой рабочий график к его режиму. Теперь все будет по- другому. Владеть рестораном означало вести всю коммерческую деятельность, для чего потребуется пойти кое на какие жертвы. По крайней мере, пока она не завоюет хорошую репутацию.
– Мне пора идти, дорогой, – сказала она, обнимая сына на прощание. – Пожелаешь мне удачи? Зак вскинул серьезные синие глаза:
– Желаю удачи, мама. Надеюсь, что ты заработаешь тьму-тьмущую долларов.
– Я тоже надеюсь, – добавила Марти. Дайана взяла из глиняного блюда в форме морской раковины, которое Зак сделал для нее еще в детском саду, ключи от своего «чероки».
– Спасибо, ребятки.
