– Она человек, которого я глубоко уважаю. Но я также беспокоюсь о тебе и о том, какой вред причинит тебе это судебное разбирательство. Мне кажется, ты не понимаешь, какие последствия это будет иметь для всей твоей семьи. Ваша личная жизнь будет до мелочей обсуждаться публично.
Маргарет едва заметно заколебалась:
– Линдфордам нечего стыдиться.
– Тебе, конечно, а как быть с Трэвисом? Тебе хорошо известно, что он вел далеко не монашескую жизнь.
– Он восстановил свое доброе имя.
– Неужели ты на самом деле думаешь, что объявление о бракосочетании с Данбар Дьюитт поможет ему выиграть процесс?
– Да. И ты тоже так думаешь, иначе не явился бы сюда.
Десять минут спустя, усталый и рассерженный, Кейн, покинув «Линдфорд», возвращался в машине в Пресидио-Хайтс.
Город прихорашивался к Рождеству. На улицах и площадях развешивали яркие гирлянды, венки, звезды и огромные снежинки. Через несколько дней повсюду будет звучать веселая праздничная музыка, тогда как в стенах здания суда будет решаться судьба маленького мальчика и его матери.
Кейну вдруг нестерпимо захотелось увидеть Дайану и сказать, что она не одна. Он посмотрел на часы на приборном щитке. Они показывали пять. Она сейчас, должно быть, дома, готовит обед. Свернув в ближайший переулок, он развернул машину и направился в сторону Пасифик-Хайтс.
Подъезжая к дому поле очередной встречи с Джоном Маккеем, Дайана заметила Ника, сидящего на крыльце перед дверью.
Выскочив из «чероки», она взбежала по ступенькам.
– Ты что, совсем спятил? Расселся тут на виду у всех соседей, – прошипела она сквозь зубы, открывая замок дрожащими руками.
Она заметила, как поморщился Ник, поднимаясь с белого плетеного кресла.
– Что с тобой такое?
Держась рукой за бок, он медленно двинулся за ней следом.
– Я попал в беду, сестренка. В большую беду. Дайана посмотрела на него с отвращением. У всех ее знакомых были нормальные братья и сестры, милые маленькие племянники и племянницы, забегавшие их навестить по воскресеньям, дарящие им рождественские подарки, которые своими руками смастерили в школе, а ее судьба наградила Ником.
Сначала она хотела захлопнуть дверь перед его носом, но, посмотрев на него внимательнее, увидела, что он прижимает к боку руку.
– Кто это тебя так?
– Эдди, кто же еще? – Стараясь не делать резких движений, он опустился на банкетку, даже не попытавшись пройти в гостиную. – Я ему должен тридцать тысяч баксов. И если не отдам деньги до пяти часов в пятницу, он меня убьет.
Ей стало не по себе.
– Ты снова взял у него взаймы?
– Пришлось, Дайана. Мне потребовались деньги, чтобы вложить в одно дело, которое принесет мне такую прибыль, что я смогу жить, как принц, всю оставшуюся жизнь. Кроме Эдди, никто не захотел одолжить мне двадцать тысяч.
– Мне показалось, ты сказал, что должен ему тридцать тысяч?
– Я занял двадцать тысяч. – Он прислонился к стене. – Десять тысяч составляют проценты.
Дайана прижала два пальца ко лбу, надавив на точку, от которой начинала расходиться невыносимая головная боль.
– Они меня зверски избили, Ди. Если бы я набрался храбрости, я сбежал бы отсюда. Но они меня найдут и убьют, – закончил он дрожащим голосом.
– Зачем ты пришел ко мне? Ты же знаешь, что у меня нет двадцати тысяч долларов.
– Но ты могла бы достать их у Кэт. Она теперь стала знаменитостью и купается в деньгах.
Услышав это наглое предложение, Дайана разозлилась по-настоящему.
– Забудь об этом. Я не стану занимать деньги, чтобы помочь тебе расплатиться с ростовщиком.
– Это ведь только взаймы, сестренка. Через некоторое время я верну деньги.
– Через некоторое время? Сколько же, по-твоему, тебе потребуется времени, чтобы выплатить тридцать тысяч долларов?
– Я найду способ...
– В таком случае тебе лучше найти его сейчас же. Потому что от меня ты денег не получишь. Я рискую потерять больше, чем тридцать тысяч, Ник. Своего сына. Как, по-твоему, обернется дело в суде, если адвокат Линдфорда узнает, что я не только прихожусь тебе сестрой, но и помогла тебе расплатиться с ростовщиком? Какой мамашей я буду выглядеть?
– Откуда ему узнать об этом? Я, во всяком случае, не скажу ему, уж будь уверена.
– Узнавать такие вещи – его работа.
– Помоги мне, и ты меня больше никогда не увидишь. Клянусь могилой матери.
– Нет.
Заискивающее выражение лица Ника сменилось злобой.
– Будь ты проклята, Дайана...
Она не испугалась.
– Я сделала то, о чем ты просил. Я тебя выслушала, а теперь убирайся!
В какое-то мгновение ей показалось, что он готов ударить ее. Она знала, что он на такое способен. Много лет назад, когда мать еще не была больна, ему потребовались деньги на лыжную вылазку, и он попытался получить их силой. Дайана вернулась домой в тот момент, когда он собирался ударить мать.
Ник, наконец, поднялся с места.
– Ах ты, сучка... – прошипел он сквозь зубы, направляясь, к двери и держась за бок. – Если бы мне не было так больно...
Хотя он не закончил угрозу, ее бросило в дрожь. Но, подняв с вызывающим видом голову, она сказала:
– Я не боюсь тебя, Ник.
Он открыл дверь как раз в тот момент, когда позади его «олдсмобиля» остановилась машина. Узнав «БМВ» Кейна, Дайана чуть не застонала.
Мужчины встретились и разминулись на дорожке к дому. Кейн остановился и, оглянувшись, посмотрел вслед брату Дайаиы. Ник не оглянулся.
Когда «олдсмобиль» выехал на улицу, Кейн обернулся к Дайане, ухватившейся обеими руками за косяк двери.
– Кто, черт возьми, этот человек?
Глава 17
Лгать ему было бы глупо и унизительно.
– Мой брат.
– Я все ждал, когда же ты расскажешь о нем.
Она с горечью усмехнулась.
– Ник не тот человек, родством с которым можно похвастать.
Засунув руки в карманы брюк, Кейн направился следом за ней на кухню.
– Что ему здесь надо?
– Хочешь кофе?
– Нет. Ты уклоняешься от ответа.
