— Ты — тупая сучка, — холодно произнес Джонатан. — Ты ничего не поняла. Вообще ничего.
Глава 5
— Ты переезжаешь? Ты хочешь сказать, Что будешь жить с ним? С Борисом Бейлодом?
— Да.
— Но почему, Гвин? Я хочу сказать, конечно же, в постели он — фантастика, но разве нельзя оставаться просто любовниками, не живя у него? Ведь Бейлод тебе и в подметки не годится.
— Борис считает меня красавицей.
Гвиннет не осмелилась открыть Джесс истинную причину: в постели, закрыв глаза, Гвиннет представляла себе, что к ней вернулся Танкреди.
Она работала в агентстве последнюю неделю. Ей удалось оторваться от проклятого стола администратора, и теперь Гвиннет собиралась стать известной фотомоделью. Она воплотила в жизнь всеобщую мечту.
Роль девушки «Тони Тресс» принесла Гвиннет двенадцать тысяч долларов, а ведь это была лишь крошечная верхушка айсберга.
— Продолжишь в том же духе, — заметила Джесс, — и еще до тридцати станешь миллионершей!
— Благодаря безупречному телосложению. — Вспомнив вдруг пророчества графа Скарсдейла, Гвин несколько натянуто рассмеялась.
Джесс собрала снимки с новым лицом своей подруги и вздохнула. Да, одиноко ей будет без нее.
Два последних года были наполнены балдежом, и Джесс хотелось, чтобы балдеж продолжался: она приветствовала его, полностью погружаясь душой и телом в незамысловатые радости кайфа. Джесс благодарила свою звезду за то, что та свела ее с Джоном Версом, добрым и гостеприимным, подарившим Джесс кров, работу и новый стиль жизни. Благословенный Джон Вере — щедрый благодетель со всеми своими медалями мира, новой бородой, привечающий всех талантливых людей в доме на Пасифик-авеню, где всякий мог валяться на разбросанных по полу разноцветных подушках, курить травку и читать стихи или музицировать. У каждого было свое прозвище типа Лунный Свет, Галактика или Мир.
Джон Вере пришел в полнейший восторг, узнав, что Джесс — художница, и сразу же попросил нарисовать какую-нибудь картину для его небольшого салона. Каждый день Джесс обещала завтра же взяться за кисти, но увы.
Да пошло оно все к черту! Будет еще вечеринка, еще травка, еще вино, еще новый парень. А если случится какой-нибудь прокол — есть Гвиннет, добрая старая подружка Гвиннет, которая всегда поможет выбраться из беды…
И вот Гвиннет уезжает.
«Кто же теперь подставит мне плечо?» — в некоторой растерянности подумала Джесс.
Карьера Гвиннет шла в гору. Полгода она представляла лучшее агентство города и подрабатывала на «Тони Тресс».
Вскоре последовало приглашение от «Макс Фактор» на рекламу парфюмерии, а вслед за этим — от «Хай-Стайл» на рекламу колготок.
Теперь Гвиннет зарабатывала кучу денег, но практически их не видела, поскольку все гонорары уходили на их Нью-Йоркский счет. Бейлод говорил, что теперь, совсем уж скоро, они переберутся в Нью-Йорк. Он страстно желал обзавестись большой студией в Гринвич-Виллидж. В своих мечтах Борис уже знал каждый квадратный сантиметр этого чуда из дерева, бетона и стекла.
— Это будет наш мир, — почти в исступлении восклицал Бейлод, меряя шагами комнату. — Полностью оборудованный. Нам даже не надо будет никуда уезжать на съемки.
Бейлод планировал сделать свою студию центром новой эры в фотографии, и центр этот будет носить его, Бориса Бейлода, имя. Он станет властным монархом в мире моды.
А у короля должна быть королева. Более того — прекрасная королева. Бейлод следил буквально за каждым шагом Гвиннет: покупал ей одежду, без устали работал над ее жестами и выражением лица, диктовал диету, подбирал спортивные упражнения и даже книги.
От довольно жесткого воздержания в еде Гвин первое время была прямо-таки несчастна и постоянно голодна, поскольку витамины и минеральные добавки никак не компенсировали полноценный обеденный стол. Но вскоре она потеряла интерес к еде. Ей очень понравилось быть сногсшибательно элегантной и худенькой. Как знать, может, когда-нибудь из нее и вправду получится красавица?
Джесс как-то ужаснулась заказу подруги — небольшая порция зеленого салата и стакан минеральной воды.
— И это весь твой обед? Да ты же умрешь от голода!
— Нет, не умру, — упрямо возразила Гвиннет. — Бейлод говорит, что, если хочешь стать топ-моделью, то будь готова показывать свои косточки.
— Но не до такой же степени!
— Кончай читать нотации!
— Но тебе же необходимы силы.
— Сил во мне сейчас как никогда. Нет, в самом деле, Джесс, никогда еще я не чувствовала себя так хорошо.
И это было правдой. Теперь Гвин чувствовала, что может своротить горы. Ничуть не уставая, она позировала по десять — двенадцать часов кряду.
В свою очередь, у Гвиннет росло беспокойство за Джесс.
В последнее время подруга проводила время в компании каких-то дикарей. Она стала небрежно относиться к своей работе в агентстве и нередко прогуливала ее. Временами, когда Гвиннет звонила Джесс, она отвечала как-то невнятно и словно не понимая, с кем говорит.
— Ты не должна игнорировать работу, — почти плакала Гвиннет. — Иначе тебя просто выгонят.
— Не выгонят. Агентство принадлежит Джону, а он сам половину рабочего времени гуляет.
— Джон, считай, уже опустился на самое дно. Он ведь и тебя может утащить за собой, если не будешь осторожной.
Джесс оплатила счет, не позволив Гвин заплатить за свою часть заказа, поскольку она почти ничего не ела.
— Вот что я тебе скажу, — спокойно сказала она. — Я не буду доставать тебя по поводу твоей худобы, а ты не доставай меня по поводу моего образа жизни. Идет?
Изнурительно жарким днем в конце августа 1969 года Джон Вере привез Джесс на пикник в Напа-Вэлли. Оставалось непонятным, кто устраивает пикник, но это было не важно. Чье-то богатое имение, где должно было быть много живой музыки и наркоты на целый батальон. А может быть, даже больше.
Джесс, конечно же, понимала, что в конце дня ей все же придется отдаться Джону. У нее просто не осталось больше сил отшивать его, и в конце концов Джон был абсолютно прав, когда орал в раздражении:
— Ты даешь всем и каждому, почему же я — исключение?
В здравом рассудке Джесс находила Джона весьма отвратительным и даже страшным. Он уже не был добродушным хиппи средних лет, содержателем парочки ночлежек для хиппи и любителем поваляться на цветастых подушках на полу в компании хорошеньких длинноволосых девиц. Теперь Джон вдруг впадал в непредсказуемые приступы ярости. Становился все более озлобленным. Такими же были его новые друзья, такими же были потребляемые ими наркотики.
Но сегодня прекрасный день, и впереди — веселый пикник. Джесс напьется, покурит немного травки, и к вечеру ей все уже станет безразлично.
К полудню чистое, безоблачное небо дышало на землю жаром, трава под сандалиями и босыми ногами была теплой, почти горячей; парочки не стесняясь искали телесной близости. Какая-то девушка, с волнистыми темными волосами до пояса, в которые была вплетена жимолость, пила прямо из бутылки: тонкая струйка вина стекала по подбородку на ее обнаженную большую круглую грудь, которую исступленно ласкал высокий парень.
— Посмотри на них, — плотоядно протянул Джон Вере. — Они и в самом деле сейчас этим займутся.
Тяжелой, влажной от пота рукой он обнял Джесс за плечи. Борода у Джо выросла уже довольно большая, на шее болтался амулет из Катманду. Наклонившись, он поцеловал мокрым ртом Джесс в губы. От
