Джесс прислала ответ незамедлительно.
Когда Габриэль Халдайн, считавшийся «романтиком со странностями», предложил Гвиннет и Фреду слетать на недельку на Багамские острова, где у Халдайна был собственный фешенебельный курорт под названием «Клуб Кораллового залива», это оказалось как нельзя кстати. Неделя уединения на тропическом острове. Великолепно! Даже Франческа согласилась помочь дурить головы фирмам, с которыми у Гвиннет были заключены контракты.
— Отдохни несколько деньков. Ты заслужила отпуск.
Прошу лишь об одном одолжении — не увлекайся загаром.
Покорно укладывая в чемодан соломенные шляпы и лосьоны от загара, Гвин твердила себе, что эта поездка разрешит все ее проблемы. Что белый песок и аквамариновые волны, ленивые дни и долгие мягкие ночи под тропической луной проведут соответствующий курс лечения, в котором Гвин так отчаянно нуждалась…
Начало путешествия складывалось хорошо.
Фреду понравились длинные низкие здания в колониальном стиле, которыми был застроен «Клуб Кораллового залива».
Он наслаждался тем, что песок блестел и искрился, как настоящий сахар, а вода — действительно совершенный аквамарин, как ему и обещали; Фред никогда не верил, что вода может иметь такой цвет. Кроме того, Фреду пришлась по душе отведенная им с Гвиннет спальня: большая и светлая, с огромной кроватью и лениво вращающимся под потолком вентилятором.
«Постель. О Боже!»
Она же заказывала две раздельные кровати. Гвиннет в ужасе смотрела на место, где ей предстояло спать вместе с Фредом.
После того как прислуга внесла багаж, продемонстрировала, как пользоваться ванной, открыла жалюзи на огромных окнах с великолепным видом на пролив и наконец удалилась, Фред плюхнулся ничком на постель и запрыгал на ее упругом матрасе.
— А что ты на это скажешь, любимая? Хочешь попробовать? — Тут Фред увидел на лице Гвин выражение неподдельного леденящего ужаса. — Прости, дорогая.
Он со вздохом встал. Фред тоже слишком уж надеялся на магию «тропической терапии».
«Ничего, видно, время еще не приспело», — с твердостью успокоил себя Фред.
А потом дела пошли все хуже и хуже.
«Что со мной? — снова и снова задавалась вопросом несчастная Гвиннет. — Фред великолепен. Он добр. Он красив. Он заставляет меня чувствовать себя молодой, беззаботной и счастливой. Он хочет меня. Может быть, даже любит меня. Так почему же я не могу заставить себя расслабиться и отдаться ему?»
Утром четвертого дня Гвиннет перевернулась на спину на надувном матрасе, на котором она, тщательно смазанная кремом от загара, дрейфовала в двадцати ярдах от берега, и пришла к выводу, что вся их поездка с любой точки зрения была ошибкой.
Фред не был создан для праздности и после удовольствия, полученного в первые дни пребывания на Багамах, нашел «Клуб Кораллового залива» местом скучным и неинтересным. Природа вокруг была слишком уж «картинной» и «искусственной», как и лица обитателей курорта. Фред мог быть по-настоящему счастлив и доволен, только варясь в круговерти жизни где-нибудь в центре Нью-Йорка или Лондона.
В самое жаркое послеобеденное время, когда все курортники дремали на террасах своих коттеджей или на пляже, Фред исчезал, отправляясь на натуру. Он должен был рисовать ежедневно («Хотя бы небольшой эскиз какой-нибудь лачуги или собаки, или еще чего. Иначе я просто выхожу из себя»).
Фред любил многомильные походы по пыльным жалким деревушкам. Обычно он возвращался под вечер, и Гвиннет с интересом рассматривала сделанные за день наброски: лица стариков, пьющих пиво под лохматыми пальмами или ободранными тентами, восторженные глаза детишек, подростки, гоняющие в пыли футбольный мяч и т, д.
В один из вечеров Фред явно перебрал с выпивкой и, когда они уже очень поздней ночью отправились спать, попытался воспользоваться своей силой, крепко прижав к себе Гвиннет. Она почувствовала, как бедра Фреда плотно прижались и трутся о ее бедра, настойчивые руки ощупывают ее тело.
Гвин сразу же впала в панику, вызванную воспоминанием о Бейлоде — его властности, требовательности, безумии и болезненной похотливости. В ушах Гвин задрожал страшный голос Бейлода: «Я убью тебя, если ты меня оставишь!»
— Нет! — Гвиннет отвернула лицо. — Нет, Фред, я не могу.
Секс — это насилие, унижение, отвращение. Секс несет в себе ложь, подчинение, даже смерть.
— Ну что ты, девочка моя, — расслабься. Это вовсе не плохо. Дай же мне шанс, черт возьми.
— Хорошо, но только не сейчас. Мне так жаль… — И Гвин расплакалась.
Фред сразу же отпустил ее и резко отстранился, вытянув руки по швам.
— Все в порядке, Гвин. Прости меня.
И вот теперь Гвиннет казалось, что Фред только и делает, что считает часы, оставшиеся до их возвращения домой.
Смешно, но все отдыхающие были уверены, что у Гвин с Фредом интимные отношения наполнены такой бурной страстью, что они не осмеливаются даже прикоснуться друг к другу на публике.
— Вы такая великолепная пара, — щебетала известная английская киноактриса, отдыхавшая на острове со своим новым любовником — фотографом из Форт-Лаудердейла. — Ваши тела так гармонируют друг с другом! Он так дьявольски сексуален. На вашем месте я ни на минуту не отрывалась бы от Фреда. Вы только взгляните, с чем приходится иметь дело мне, — надула губки актриса.
Гвиннет посмотрела на Кэльвина («зовите меня запросто — Кэл») Маккракена и мысленно сравнила его холодные маленькие глазки, обвислые щеки и дряблый живот с высоким, стройным, загорелым и обаятельным Фредом.
Ночью, лежа без сна на самом краешке своей части постели, вслушиваясь в мерное сонное дыхание
