губам, течет по подбородку, смешиваясь с потоком слез.
Как же девушка ненавидела все это! Ей совсем не хотелось быть Верой Браун. Вот бы стать Дианой! Вера продала бы душу дьяволу, лишь бы денечек провести с Дианой Старр.
Компания «Тредвелл комьюникейшенз нетворк» занимала сороковой этаж небоскреба на Мэдисон- авеню.
Главный вход с неоклассическими фронтонами и дверями высотой в двадцать футов, сделанными из двухдюймового стекла с бронзовыми переплетами, вел в просторный мраморный вестибюль, заполненный снующими от дверей к лифтам и обратно людьми.
Приемная администрации компании располагалась на тридцать девятом этаже и представляла собой просторное, застланное зеленым ковровым покрытием помещение, в котором нежные звуки транслируемой по радио музыки перемежались с телефонными звонками и гулом работающих лифтов.
Дверь одного из них бесшумно открылась, и оттуда вышел подросток с черными, длиной до плеч волосами. Он был приятной наружности, с тонкими чертами лица и темными, полными тревоги глазами. Его загар резко контрастировал с мертвенно-бледными лицами жителей зимнего Нью-Йорка.
Легкой, изящной походкой он подошел к выполненной из огнеупорной пластмассы стойке секретаря. Женщина лет тридцати, вышколенная, с бесстрастным, застывшим лицом, наводившим на мысль, что и она также является частью мебели, холодно посмотрела на него.
— Пожалуйста. Мне хотелось бы повидаться с мистером Тредвеллом, — сказал подросток и поспешно, словно опасаясь, что она не знает имени президента своей компании, добавил:
— мистером Слоуном Сент-Джоном Тредвеллом.
— Да, сэр, — ответила секретарь с заученной профессиональной улыбкой. — Попробую выяснить, на месте ли он.
Как о вас доложить?
— Скажите, что его сын хотел бы с ним увидеться.
— Присаживайтесь, пожалуйста.
Секретарь сняла трубку белого телефона и доложила:
— Здесь сын мистера Тредвелла.
Мальчик не сел, как было предложено, а продолжал стоять, переминаясь с ноги на ногу и глядя на секретаря потемневшими от волнения глазами.
— Мне очень жаль, — сказала женщина, положив трубку, — но он сейчас на совещании. Мисс Геррити сказала…
Всегда одна и та же история: никому нельзя беспокоить президента компании, когда тот на совещании, особенно членам его семьи с их мелкими будничными проблемами.
Но на этот раз случай особый. Дело очень важное и не терпит отлагательства. Отец скоро сам убедится в этом.
Мальчик извлек из кармана узких джинсов вскрытый конверт.
— Мне не нужна мисс Геррити, — сказал он. — Я хочу лично переговорить с отцом.
— Нет, сэр. — Секретарь подняла руку, как бы защищаясь от назойливого посетителя. — Мне сказали, чтобы вы ждали здесь. Мисс Геррити появится с минуты на минуту.
— Не обращайте на меня внимания. Я сам знаю дорогу.
Мальчик решительно направился в коридор, ведущий к личному лифту президента компании, чтобы подняться в его офис, расположенный на крыше небоскреба.
Он нажал на кнопку, но дверь лифта не открылась.
— Послушайте! — закричал он. — Лифт не работает!
— Я знаю, мистер Тредвелл.
— Вы не могли бы пустить его? — попросил мальчик, стараясь быть вежливым.
— Мне очень жаль, мистер Тредвелл, но я не могу этого сделать. — Секретарь изобразила на лице вежливую улыбку и предложила:
— Не хотите ли присесть и почитать журнал?
У нас есть «Роллинг стоун»…
От злости лицо мальчика начало покрываться красными пятнами. Опять они не хотят впускать его, но ведь сегодня такой важный день. Неужели они не понимают?
— Мисс Геррити уже спускается, — сказала секретарь. — Пожалуйста, присядьте.
Мальчик открыл было рот, чтобы высказать все, что думает, но в последний момент передумал и взял себя в руки.
Что толку устраивать скандалы? Мисс Геррити не любит его, так как считает причиной всех неприятностей его отца, но она хорошая секретарша и только выполняет свою работу. Она передаст письмо отцу, и тогда мистер Слоун Сент-Джон Тредвелл поймет свою ошибку.
Отойдя от стойки секретаря, мальчик опустился в одно из уютных, обить серым бархатом кресел, расположенных вокруг стеклянного стола, на котором стояла белая керамическая ваза с утопающими во мху цикламенами. Вокруг вазы были разложены красочные журналы на любой вкус.
Нарочито вздохнув и закинув ногу на ногу, мальчик откинулся в кресле и стал разглядывать залитый электрическим светом потолок. Минуту спустя он съехал на краешек кресла и зажал руки между ног. Покачавшись из стороны в сторону, юный Тредвелл, вместо того чтобы читать «Роллинг стоун», как ему было предложено, вытащил из кармана солидный конверт и вновь принялся изучать письмо.
Еще через пять минут к нему подошла женщина средних лет в опрятном синем костюме и белой с большим бантом блузке.
— Господи, Джуниор[4]! Какая неожиданность!
Мальчик вскочил, задыхаясь от возмущения: он ненавидел, когда его так называли.
— Добрый день, мисс Геррити, — последовал вежливый ответ.
Между тем секретарша отца сразу бросилась в атаку.
— Что ты делаешь в Нью-Йорке? — потребовала она ответа.
— Я хочу повидаться с отцом.
— Твой отец очень занятой человек. Почему ты не в школе?
— Потому что я убежал.
— О, Джуниор, опять! Как ты можешь?
— Это пустая трата времени. Я много раз говорил об этом.
Он понимал, что выглядит глупо, но ничего не мог с собой поделать. Мисс Геррити всегда отмечала только его отрицательные качества.
Юный Тредвелл наперед знал все, что сейчас будет сказано, и приготовился выдержать любые упреки. Он в третий раз сбежал из средней подготовительной школы. «Как необдуманно ты поступил, ведь твой отец приложил столько сил, устраивая тебя туда», — затянет она свою песню.
Мальчик прекрасно знал ход мыслей мисс Геррити: «Ты имеешь все самое лучшее. Лучшие школы, лагеря, путешествия, лечение, лучшие игрушки. Где же твоя благодарность?
Отец тебя так любит, а ты?»
И он, в свою очередь, затянет в ответ: «Как он может так говорить, если совсем не видит сына? Я не хотел уезжать из дома, но меня каждый раз отсылали все дальше и дальше, пока я не оказался в Санта- Барбаре, так далеко, что порой кажется, будто я живу в другой стране. У меня не было случая доказать ему, на что я способен».
Но, возможно, на этот раз все будет по-другому. Сейчас отец удивится и останется доволен. «Ему придется отнестись ко мне серьезно, и у него найдется для меня время, — думал мальчик. — Сейчас, когда компания открывает новую серию ночных передач, там найдется работа и для меня».
Стоило только подумать об этом, как на следующий же день пришло письмо. Это хорошее предзнаменование.
— Я не хочу больше ходить в школу, — ответил он. — Я хочу работать здесь, рядом с отцом. У меня для него кое-что есть.
Тредвелл-младший протянул письмо, но мисс Геррити его не взяла.
— Джуниор, будь разумным. Отец не может тебя сейчас принять. У него важное совещание, а в пять тридцать он вылетает в Японию.
