– Чудесно! – Он обнял меня. – Покончив с этим делом, мы испытаем облегчение. Харри будет мучаться не больше одной-двух минут. Смерть наступит очень быстро.
– Это меня радует.
– Только не забывай, что я сказал тебе. Насчет сигнала. Когда я прошепчу «сейчас», мы схватим его за волосы.
– Не забуду.
– Знаешь, ты – необыкновенная женщина, Алексис. Смелая, красивая, сексуальная, умная
– А ещё покладистая и сговорчивая.
– Я не шучу. – Его голос стал резким, угрожающим. – Ты обладаешь всеми этими качествами. Я обожаю тебя. Ты не представляешь, как много для меня значишь. Вряд ли сможешь это представить. Я никогда ещё не встречал женщины, подобной тебе. Если ты когда-нибудь оставишь меня…
Я посмотрела в сгущающихся сумерках на страстный, неистовый профиль и поняла, что имею дело с маньяком. У меня остался только один выход: рассказать Харри всю мрачную историю.
59
Шампанское лежало в ведерке со льдом возле кровати.
Обнаженный Том лежал в постели в ожидании Алексис и смотрел на темный унылый сад. Она разговаривала с Харри почти двадцать минут, и Том начал терять терпение. Она пыталась узнать правду насчет завещания. Хотя Том понимал, что она обсуждает важные денежные вопросы, он не мог справиться со своим беспокойством и ревностью. Он хотел, чтобы она немедленно пришла к нему!
Том слишком хорошо сознавал, каким собственником он стал по отношению к Алексис, как сильно нуждался в ней и любил её. И как отчаянно хотел провести с ней всю оставшуюся жизнь. Деньги, о которых он волновался вначале, уже не казались столь важными. Они стали чем-то второстепенным.
Поэтому ему уже не было дела до завещания Харри. Если бы Алексис зашла сейчас в комнату и сказала ему, что Харри не включил его в завещание, он бы не расстроился. Но он страстно желал увидеть своего соперника мертвым. Теперь Том смотрел на Харри как на соперника, несмотря на его увлечение Маргеритой. Пока Харри был жив, существовала опасность того, что Харри и Алексис снова сблизятся. Их отношения имели гораздо более длительную историю, чем связь Тома с Алексис.
Он ощутил аромат её духов прежде, чем услышал её шаги.
– Извини, что задержалась. – Она буквально сияла от радости. – Ты включен в завещание, Том! Харри не обманул тебя!
Она была в черном кружевном пеньюаре, доходившем до щиколоток. Длинный вырез спереди позволял видеть её красивые ноги, соблазнительные бедра.
– Иди сюда, – сказал Том.
Она шагнула в его объятия, и они слились в долгом страстном поцелуе. Когда-нибудь она состарится и надоест ему, подумал он, но не поверил в реальность этого. Держать её вот так, ощущать, как она прикасается к нему всем своим телом – это стоило всех волнений, которые она причиняла ему, всех часов отчаяния, когда он в одиночестве ждал утра.
– Как насчет шампанского? – спросил Том.
– Чудесно.
Он наполнил два бокала.
– Видишь? Я же говорил тебе, что я включен в завещание. Я был прав. Теперь ты счастлива?
Она сидела и улыбалась, как маленькая девочка, ждущая Рождества.
– Да. И я тоже включена в завещание.
– В этом ты никогда не сомневалась, верно?
– Я недоверчива от природы, Том. Ты уже должен был это понять.
Поразительно, как быстро она переходит от одной роли к другой, подумал он. Алексис в одно мгновение отбросила облик маленькой девочки и снова превратилась в опытную, уверенную в себе женщину. Их бокалы зазвенели.
– За преступление, – сказала она.
– За преступление, – торжественно повторил он.
– Не пора ли нам обдумать детали нашего плана? – спросила Алексис, словно читая его мысли.
– Я полагал, что сначала мы займемся любовью.
– Нет. – Она энергично тряхнула головой. – Прежде всего – дело.
– Ты на самом деле практичная стерва.
Он вздохнул.
– Наверно, ты права. Давай подумаем. Следует ли нам заранее сказать Харри, что мы собираемся устроить в понедельник небольшую вечеринку с обедом? Или лучше сообщить о ней в последнюю минуту, чтобы не насторожить его?
– Думаю, нам придется сказать ему заранее. Иначе он может уехать на обед в Аликанте. Как вчера вечером.
– Верно.
– Мы можем сказать, что решили отпраздновать возвращение Харри к трезвости, – сказала Алексис. –
