ступали по блестящей — как от росы — серебристой траве.
Я замер, а Фракир непривычно дернулась — мне показалось, не столько предостерегающе, сколько от любопытства.
Справа виднелся алтарь — ничего общего с тем, через который я сигал в пещере. Два валуна поддерживали грубо обтесанную плиту. Никакие свечи, покровы и прочие религиозные завитушки не скрашивали общество лежащей на алтаре дамы, связанной, кстати, по рукам и ногам. Я сам как-то побывал в сходном положении, поэтому сразу проникся сочувствием к даме — беловолосой, чернокожей и смутно знакомой — и ненавистью к странному субъекту за алтарем, в чьей занесенной левой руке сверкнул нож. Правая его половина была черна как ночь, левая — ослепительно бела.
Я рванул вперед, словно меня ударили током. Мой Концерт для Повара и Микроволновки мигом превратил бы его в паровую котлету, но увы — я не мог произнести ключевых слов.
Он, казалось, сверлил меня глазами, хотя точно не скажу — одна половина его тела была слишком светла, другая — слишком темна, чтобы вглядываться. Нож, описав дугу, вонзился даме под ложечку. Она вскрикнула; алая-преалая на черном негативе кровь, брызнув, обагрила мужчине руку, и я понял: надо было произнести заклинание. У меня бы вышло. Я бы ее спас.
В следующее мгновение алтарь рухнул, и серый смерч скрыл от меня остальное. Кровь вращалась, словно в тазике цирюльника, постепенно розовея, расплываясь в прозрачной серебристости. Когда я добежал до места, на росистой траве не осталось ни алтаря, ни жреца, ни жертвы.
Я остановился как вкопанный.
— Спим мы, что ли? — спросил я вслух.
«Сомневаюсь, что я могла бы спать,» — ответила Фракир.
— Тогда скажи, что ты видела.
«Я видела, как некий тип заколол лежащую на каменной плите женщину. Потом все рухнуло и взвилось в воздух. Тип был черно-белый, кровь — алая, а женщина — Дейдра…»
— Что?! Господи, конечно! Так она и выглядела — только в негативе. Но ведь она умерла раньше…
«Должна напомнить, что я вижу лишь то, что воспринимает твой мозг. Я не знаю, каков был изначальный сигнал, мне попадает результат его обработки твоей нервной системой. Мои ощущения говорят, что то были не обычные люди, а существа типа давешних твоих гостей — Дворкина и Оберона.»
И тут мне в голову пришла совершенно жуткая мысль. Дворкин и Оберон напомнили о трехмерных компьютерных моделях. А способность Призрачного Колеса сканировать тень основана на цифровой развертке тех секторов Образа, которые вроде бы за эту способность отвечают. И Призрак спрашивал — насколько я припоминаю, с надеждой, — может ли он считать себя божеством.
Неужели мое собственное порождение играет со мнойв кошки-мышки? Что, если это Призрак перенес меня в отдаленную пустынную Тень, отрезал от всякой связи и теперь экспериментирует? Если он превзойдет меня, своего создателя, к которому питает что-то вроде благоговения, — не поднимется ли он в собственных глазах? Не поменяемся ли мы статусом в его персональной вселенной?.. Может, и так. Если постоянно натыкаешься на компьютерные модели, cherchez deus ex machina. [6]
Интересно, насколько силен сейчас Призрак? Разумеется его способности в какой-то мере аналогичны способностям Образа, но тем не менее до Образа или Логруса ему далеко. Не могу представить, как бы он преградил им дорогу сюда.
С другой стороны, достаточно изолировать меня. Вполне в его силах было явиться в образе Логруса на несколько кратких мгновений. Но это бы значило, что и Фракир получила свои новые способности от Призрака. Нет, это уже невероятно. И как насчет Змеи и Единорога?
— Фракир, — спросил я, — ты уверена, что именно Логрус пробудил в тебе сознание и загрузил инструкциями?
«Да.»
— Почему ты так уверена?
«Ощущения были те же, что при нашем первом знакомстве, когда Логрус поднял меня на первую ступень.»
— Ясно. Теперь дальше: Единорог и Змей в святилище — не могли они быть из того же теста, что Оберон и Дворкин в пещере?
«Нет. Я бы почувствовала. Ничего общего. Они были ужасные, и могучие, и в общем-то такие же, как с виду.»
— Ладно, — сказал я. — Просто мне подумалось, не Призрака ли это штучки.
«Я понимаю, о чем ты. Хотя не вижу, почему реальность Змея и Единорога опровергает твою посылку. Они могли вступить в игру Призрака и приказать, чтобы ты не взбрыкивал, потому что хотели досмотреть спектакль.»
— Такое мне в голову не пришло.
«И, возможно, Призраку удалось проникнуть в место, недоступное для Логруса и Образа.»
— Верно замечено. К сожалению, это возвращает меня в самое начало.
«Нет, потому что это место не создано Призраком. Оно было всегда. Это я знаю от Логруса.»
— Утешительно слышать, но…
Я так и не закончил мысль, потому что внезапное движение заставило меня повернуться к противоположному сектору круга. Я увидел алтарь, которого не замечал прежде, женщину за ним, связанного половинчатого мужчину на алтаре. Они очень походили на первых двух.
— Нет! — закричал я. — Довольно!
Однако я не успел сделать и шагу. Нож опустился. Вновь брызнула кровь, алтарь рассыпался, и все завертелось в вихре. Пока я добежал, от жертвенника не осталось и следа.
— А на это ты что скажешь? — спросил я Фракир.
«Те же Силы, что раньше, только в обратном соотношении.»
— Чего-чего? Что тут творится?
«Стягиваются Силы. И Путь, и Логрус уже некоторое время пытаются сюда проникнуть. Жертвоприношения, которые ты только что видел, должны открыть им дорогу.»
— А что им здесь надо?
«Это ничейная земля. Древнее равновесие колеблется, и тебе предстоит склонить чашу весов в ту или иную сторону.»
— Понятия не имею, как такое сделать.
«Придет время — узнаешь.»
Я вернулся на тропу и двинулся дальше.
— Скажи, я случайно поспел к жертвоприношениям? — спросил я. — Или их нарочно приурочили к моему приходу?
«Они должны были произойти при тебе. Ты — связь.»
— Тогда следует ли ожидать…
Из-за камня слева с негромким смешком выступил мужчина. Я схватился за меч, но тот приближался медленно, с пустыми руками.
— Говорим сами с собой. Дурной знак.
Он был написан белой, черной и серой красками. Собственно, правая его половина отливала в черноту, левая отсвечивала белизной, так что он вполне мог быть исполнителем первого заклания. Впрочем, кто его знает. Так или иначе знакомиться мне не хотелось.
Я пожал плечами.
— Что до знаков, меня интересует лишь один — на котором написано «выход», — сказал я, обходя незнакомца.
Тот ухватил меня за плечо и легко развернул к себе. Снова смешок.
— Поосторожней, когда высказываешь пожелания в этом месте, — сказал он тихим размеренным голосом, — потому что они иногда исполняются. Что, если «выход» будет ошибочно понят как «исход»? Тогда — пуфф! — и тебя нет. Обратишься в дымок. Или провалишься в ад.
