— В музей? — непонимающе переспросил Ларсон.
— Да пойдемте же, — Тойя схватила сержанта за руку, — объясню позже…
Ларсон повиновался, и девушки потащили его к ближайшей остановке. Тойя с Лерой заскочили в танк и заняли место для Ларсона, на которое и усадили, несмотря на все его протесты и смущение. По дороге Ларсон украдкой посматривал на Леру. Однажды девушка перехватила его взгляд, в результате Ларсон мгновенно покраснел, став похожим на помидор из рекламы томатного сока. Все эти манипуляции не остались незамеченными для Тойи, и ротарианка старательно скрывала улыбку, хотя озорные смешинки играли в ее родниковых глазах.
Музей находился в районе, лет сто назад считавшимся самым, что ни на есть престижным центром. Однако время шло, красота из моды вышла, город строился и расширялся, так что, в конце концов, район превратился в место, которое культурные люди называют загадочным термином 'десять минут от центра'. Впрочем, и здесь все было, как положено: шум, крики, вой летающих и ездящих машин, плюс непременный атрибут каждого уважающего себя центра мегаполиса — грязные тротуары. Располагался музей в довольно высоком здании со старомодными оконными проемами, возле которого бурлила вполне многочисленная толпа.
— Опять! — нахмурилась Тойя. — Ни одного спокойного дня.
— Кто эти люди? — поинтересовался Ларсон, с любопытством разглядывая митингующих.
— Ценители искусства, — пояснила Лера.
Приблизившись к толпе на опасное расстояние, Тойя подняла руку с зажатой в ней карточкой. Богатырского вида охранник с добрыми глазами на круглом курносом лице, кивнул и пару раз повел плечами. В результате в толпе образовался коридор, посредством которого Тойя, Лера и Ларсон проникли в музей.
— Хвыля, что происходит? — спросила у охранника Тойя. — Снова выставка изделий из гвоздей 'Шлакоблочная Элегия'? Ли, знакомьтесь — Иван Хвыля, лучший охранник в нашей Галактике.
— Привет, — прогудел Хвыля, пожимая протянутую руку Ларсона. — Вам бы все шутить, мисс Тойя. Будто не знаете, что сегодня две презентации. Мое почтение, мисс Лера.
— Ах да, — засмеялась ротарианка, — действительно.
— Что за презентации? — спросила Лера. — Меня три дня не было.
— Будет представлена картина Ж. Мазюкевича 'Черный треугольник' и…
— Постой-ка! — воскликнула Тойя. — Та самая картина, что оценена в 5 миллионов?
— Она самая, мисс Тойя.
— Замечательно! — хлопнула Лера в ладоши. — Между прочим, все критики без ума от этой вещи.
— Да, без ума, — как-то странно улыбнулась Тойя. — А вторая презентация?
— Новая книга.
— Что за книга?
— Одной писательницы по имени Мэрион Александрина.
— Та самая Александрина, детективами которой зачитывается вся Земля и колонии?
— Так утверждает реклама, — усмехнулся Хвыля. — Новая книга называется 'Любовь на фоне смерти'
— Оригинальное название… Когда начало?
— На Мазюкевича — через пятнадцать минут, на Александрину в 11:00.
— Вот и прекрасно, — Тойя взглянула на нетерпеливые физиономии почитателей таланта Мазюкевича. — Успеем.
Девушки повели Ларсона дальше. Сержант хотел было узнать, зачем его привели сюда, но вскоре и думать забыл об этих таинственных причинах, потому что экспонаты музея надолго отбили у него охоту задавать какие-либо вопросы. Сначала перед ним предстал зал, посвященный Ротару. Бесценные книги- летописи, ротарианские хроники, оружие древних ротариан, великолепные статуи, картины, написанные на коре деревьев мона пять тысяч лет назад, ювелирные изделия и многое многое другое. Ларсон лишь восхищенно вертел головой, увлеченно слушая объяснения Тойи.
— И здесь мы подходим к центральному экспонату… — Тойя почему то понизила голос до благоговейного шепота.
В середине ротарианского зала находился огромный стенд под толстым стеклом, за которым лежали какие-то рваные одежды, сплошь покрытые темными буроватыми пятнами. Над одеждами сверкало изображение священного солнца, и горел божественный огонь в четырех ротарианских начинаниях: огонь жизни, огонь смерти, огонь света и огонь вечной тьмы и забвения. Ларсон уже видел нечто подобное на Ротаре. Но что это за одежды и почему под толстым стеклом с сигнализацией? Оглянувшись на шорох, Ларсон заметил пожилого ротарианина, незаметно подошедшего сзади.
— Папа, здравствуй! — обрадовалась Тойя и перешла на ротарианский. Пожилой ротарианин кивнул, что-то коротко ответил и продолжил на понятном для Леры и Ларсона языке: — Было бы невежливо говорить по-ротариански в вашем присутствии, — приятным голосом произнес он, — мое имя Таатон, я отец Тойи и Главный Хранитель Вечного Наследия. А Вы…
— Сержант Ли Ларсон, — представился Ларсон, вытягиваясь по привычке.
— Очень приятно, — родниковые глаза Таатона скользнули по трости сержанта. — Дочь рассказывала о вас.
— Сержант потерял ногу на Ротаре, — неожиданно вмешалась Лера.
— Да, знаю, — серьезно кивнул ротарианин. Тойя что-то шепнула отцу на ухо.
— Где вы остановились, сержант? — спросил Таатон минуту спустя.
— На окраине, сэр.
— Понятно… Работу нашли?
— Пока нет. А почему…
— Хотите работать здесь?
— Здесь? — поразился Ларсон. — Вы серьезно?
— Вполне, — улыбнулся Таатон. — 250 кредитов в месяц. Не ахти, конечно, но все же.
— Спасибо, — выдавил из себя пораженный Ларсон. — А что я должен делать?
— Работать вместе с Тойей и Лерой в музее. Им как раз не хватает мужской помощи и… дисциплины!
— Папа! — оскорбилась Тойя.
— Да, да, дисциплины! — отрезал Таатон, хмурясь. — Вот вам новый командир и чтобы слушались его! Ясно?
Лера и Тойя переглянулись и, сдерживая смех, дружно кивнули.
— Понимаю, — продолжал Таатон, — с деньгами у вас туго, поэтому вот 100 кредитов вперед.
— Я… — осекся Ларсон, беря деньги и не спуская глаз с улыбающейся Леры. — Сон какой-то!
— Нет, к сожалению! — вздохнул Таатон, поворачиваясь к стенду. — Надеюсь, скоро мы отправим Священную Одежду домой, на Ротар… Как и все остальное.
— Священную Одежду? — механически спросил Ларсон, вертя банкноты в пальцах.
— Сержант, — засмеялась Лера, — деньги уже можно в карман спрятать.
— Действительно, — смутился Ларсон. Мгновенье спустя он поймал себя на том, что смотрит на Леру и глупо улыбается. Да что это с ним? Нужно взять себя в руки. И чего это Тойя хихикает? Сержант насупился и уставился на стенд.
— Видите эти темные пятна? — спросила Тойя.
— Вижу, — подтвердил Ларсон. — На кровь похоже.
— Вы правы… Ли, — Лера опустила ресницы. — Это Священная Одежда Великого Сима, покровителя ротариан.
— Вы серьезно? — изумился Ларсон.
— В этих одеяниях Великий Сим принял мученическую смерть, — тихо сказала Тойя. — Он — Бог, тот, кто несет четыре огня мироздания, управляет солнцем и звездами и покровительствует жителям Ротара… Когда Сим жил на Ротаре, ротариане шли к нему, чтобы услышать правду жизни. Он умер и вернулся туда, где четыре священных огня горят священным пламенем…
