Ли уже дремал, когда его разбудил шум на лестничной площадке. Он подскочил на кровати и долго прислушивался, раздумывая, стоит ли надевать протез и подходить к дверям. Кажется, новый сосед шумит. Послышался приглушенный разговор, и Ларсон невольно стал его свидетелем, потому что стены квартиры пропускали все: от тараканов до звуков.
— Все готово? — очень глухо спросил первый голос.
— Почти, — отозвался второй так глухо, что дальше некуда.
— Когда?
— Зайдем в квартиру, приятель, здесь нас могут услышать…
Шум шагов и скрип закрывающейся двери.
— Правильно, ребята, — зевнул Ларсон, поворачиваясь на бок, — обсудите планы дома, а я посплю…
Но что-то непонятное заставило сержанта открыть глаза. Почему-то стало тревожно и неуютно. Вот только почему? Беспокойство связано с подслушанным разговором? Конечно, они явно не благотворительность там обсуждали, но… Ларсон ворочался целый час, прежде чем уснуть.
На следующее утро, ровно в восемь утра, Ларсон стоял у дома Леры и старался согнать с лица постоянно возникающую там глупую улыбку. Появилась Лера, улыбающаяся и необыкновенно красивая. С замиранием сердца Ларсон предложил ей руку, и девушка откликнулась на это предложение. Ларсон сразу же решил, что он самый счастливый инвалид на свете.
— Ровно в восемь пришли? — спросила Лера.
— Нет, без десяти.
— Вы очень пунктуальны.
— Спасибо.
Болтая подобным образом, они подошли к музею, где уже поджидал улыбающийся гигант Иван Хвыля, а в фойе встречали Тойя и Таатон. Здесь же находился Теет со своими пронзительными глазами. Таатон и Тойя приветливо поздоровались с Ларсоном. Теет был более сдержан, хотя и безупречно вежлив.
— Сегодня снимаем со стендов 'Черный треугольник' и Священные Одежды, — сообщила Тойя, одобрительно осмотрев Ларсона с головы до ног, задержав взгляд на безупречно выглаженной форме. Лера также взирала на сержанта с восхищением. Заметив эти взгляды, Ларсон с огромным трудом преодолел соблазн подбочениться и выпятить грудь.
— Почему снимаем? — поинтересовался Ларсон.
— Для осмотра специалистами.
— Осмотра?
— Ну да. Теет ждет сегодня группу реставраторов. Они осмотрят картину и Одежды на предмет их состояния и реставрации, если, конечно, понадобится. — Тойя взглянула на ротарианские часы с четырьмя стрелками. — Скоро они будут здесь. Иван, справишься с сигнализацией?
— Конечно, мисс Тойя, — пробасил охранник, возникая из-за колонны.
— Ничего не перепутаешь?
— Обижаете! — оскорбился Хвыля.
— Да? А кто вместо того, чтобы отключить сигнализацию на картине Караваджо, врубил общую тревогу, в результате чего примчался целый батальон спецназовцев, и нам еще две недели после этого пришлось бесплатно проводить для них экскурсии с обедами и просмотрами стереофильмов на научные темы!
Хвыля молчал, похожий на кающегося медведя в униформе. Тойя засмеялась и, встав на цыпочки, похлопала охранника по исполинскому плечу.
— Ладно, Иван, не обижайся. Сколько сейчас у нас охранников?
— Двадцать человек.
— Сейчас Теет реставраторов приведет. Знаешь, что делать?
— Так точно.
— Хорошо, действуй.
— Вооружение? — с надеждой спросил Хвыля.
— Бластеров, думаю, вполне достаточно, — сказала Лера.
— И все? — разочаровано протянул Хвыля.
— А что тебе еще нужно? — улыбнулся Ларсон. — Бласт-ружья, лазерные дезинтеграторы и молекулярные снаряды?
— Читаешь мои мысли, сержант, — вздохнул великан.
— Ладно, возьмите бласт-ружья, — решила Тойя. — Я пришлю еще людей и ротариан из числа сотрудников. Теперь ты доволен, мой Голиаф?
— В душе я — Давид, мисс Тойя, — ухмыльнулся Хвыля.
— Они здесь, — вдруг вмешался молчавший все время разговора Теет, вытаскивая из уха миниатюрный наушник. Ларсон уставился на ротарианина.
— Что-то хотели спросить, сержант? — поинтересовался Теет.
— Нет, — смутился Ларсон, — извините…
Теет еле заметно улыбнулся и покинул фойе. Таатон посмотрел ему вслед, заметил взгляд Ларсона и кивнул ему.
— Мой верный Теет, — сказал он, — вот на кого можно положиться, клянусь Великим Симом!
…Десять реставраторов, в том числе четверо ротариан, приступили к работе под присмотром Ивана Хвыли, весьма довольного тем, что ему удалось выключить сигнализацию безо всяких проблем. Опершись о стену, великан лениво наблюдал за быстрыми и ловкими действиями реставраторов. Он не сразу понял, в чем дело, когда ощутил что-то твердое, упершееся в ребра. Иван выпучил глаза, увидев ствол бластера, приставленный к его телу и холодные глаза реставратора-землянина. Скосив глаза, Хвыля убедился, что три его сотрудника, находящиеся в комнате, оказались не в лучшем положении.
— Пикни только, комбижир, — тихо пригрозил реставратор с бластером, — прожгу в тебе аккуратную дырку. Понял?
Хвыля кивнул. Конечно, он одним движением свернул бы шею этому отморозку, но остальные испепелят его и ребят в мгновенье ока. Иван нахмурился и покорился, напряженно наблюдая за налетчиками.
Удовлетворившись таким ответом, лжереставраторы связали охранников, засунули им во рты кляпы и повернулись к экспонатам. Один из них быстро свернул 'Черный треугольник' в трубку и спрятал в мешок. Четверо ротариан обступили Священные Одежды, закрыв их от взора Хвыли. Затем отошли, оставив Одежды на месте. Хвыля решил, что даже для грабителей они священны.
— Великий Сим… — как по команде пробормотали ротариане. Их земные сообщники пригрозили связанным охранникам оружием, и вся компания покинула реставрационную комнату, осторожно прикрыв за собой двери. Пятимиллионного Мазюкевича грабители прихватили с собой.
Одаривая встречных лучезарными улыбками, налетчики проследовали через весь музей и благополучно вышли на улицу, где моментально растворились в толпе, оккупировавшей поднимающиеся вверх эскалаторы. Через минут десять с одного из верхних уровней взлетел летающий танк и скрылся в сером от смога небе.
Прошло целых полчаса, прежде чем Таатон и Теет, удивленные слишком ранним, по их мнению, уходом реставраторов, зашли в комнату и обнаружили ползающих по полу мычащих охранников. Теет встал как вкопанный, а Таатон ужасе бросился к столу, но тут же облегченно вздохнул, увидев, что Священные Одежды на месте.
— Хвала Симу, — выдохнул он. — Одежда…
— Да, — кивнул Теет, оглядываясь. — Только вот Мазюкевич исчез!
— Действительно, — Таатон, наконец, вспомнил про охранников и принялся их освобождать. — Эх вы, охрана!
— Господин Таатон! — виновато пробубнил красный от стыда Хвыля.
— Что? Картина эта, хоть и мазня последняя, все же пять миллионов ваших денег стоит. Ну а если бы Одежды украли?!
— Отец, что случилось? — в дверях появилось взволнованное лицо Тойи, а за ней тяжело дышащие
