собственных эгоистических побуждений… а может, и нет, может, ради благополучия нашей семьи и Конфедерации Землян Галактического Содружества. Я завопил благим матом:
— НЕТ! Радивсегосвятого не трожь спиртное! Введи в меня этот чертов блок — и я СВИХНУСЬ я же не алкоголик Люсиль установила это давным-давно или ты не знаешь что алкоголь действует как предохранительный клапан когда дело касается сверхчувствительнойэгоцентричнотрусливойличности? ПРИЗРАК! НЕ ПОЗВОЛЯЙ ЕМУ!!
Марк заколебался.
— Если ты меня «почистишь», — прохрипел я, — то ты сам будешь последним чудовищем.
Серые глаза смотрели в мои не мигая. Он мог это сделать. Еще как мог! Хотя был еще сопляком по сравнению со мной и далеко не таким метапсихическим титаном, каким ему предстояло стать с годами, но все равно он мог так меня обработать, что от глоточка спиртного меня выворачивало бы наизнанку. Так обработать, что я навеки лишился бы сладкого забытья.
Но он не сделал этого! Отпустил мою голову и в ярости разочарования повернулся ко мне спиной, сжимая кулаки.
— Черт тебя возьми, дядюшка Роги! Я не хочу причинять тебе вред или портить тебе жизнь. Я хочу тебе помочь! Чтобы ты мог помочь мне. Ну, пожалуйста…
Я встал, хоть ноги у меня подгибались, и положил руку ему на плечо.
— Я сделаю все, что в моих силах. Нельзя заставить человека стать лучше, чем он есть.
Кулаки медленно разжались. Кот Марсель вылез из своего тайничка, где отсиживался, пока мы выясняли отношения, и потерся о лодыжки Марка. Мальчик обернулся. И сквозь стиснутые зубы процедил:
— Извини.
— De rien, mon enfant note 57. — Я вздохнул.
— Просто я не знаю, что делать! Пять или шесть членов Династии — мои родные тетки и дядья и, может быть, даже мой отец — метачудовища! И нет никаких доказательств. Я не могу обратиться к Магистрату. Что из того, что там теперь заседают люди, все равно они еще новички в таких играх и тут же обратятся за помощью к экзотикам.
— Вполне вероятно.
— На такое я не пойду!
— Конечно!
— Но я не знаю, что еще предпринять.
— И я не знаю. Вот что: давай пока ничего не делать. То есть заниматься своими обычными делами и обдумывать все это как можно спокойнее и логичнее. Вдруг нас осенит, мы обнаружим что-то такое, что вопрос решится сам собой. Да и Поля может осенить, если, конечно, он сам не Фурия.
Марк бессильно опустился на табурет. Кот продолжал свои пушистые утешения. Время шло к ужину, и Марсель попросту просил есть на кошачьей телепатической волне, но мы оба бессердечно от него отключились.
— Я думал, что ненавижу папу, — сказал Марк. — Но когда возникла смертельная опасность, я позвал его!
Я промолчал.
— А ты в панике воззвал к какому-то духу, дядюшка Роги.
— Чепуха, — ответил я стоически.
Но я его не провел.
— Слышал. Дух — даже не Святой Дух! Образ, связанный с этим понятием, был… странным. — На секунду мне показалось, что мальчишка принудит меня все ему выложить. Но он тут же опомнился, сделал виноватый жест, полоснув ребром ладони по горлу. — Не важно. Извини. Я сунул нос, куда не следовало.
Да… Только двое, быть может, были способны спасти меня и остальных Ремилардов от Фурии, Гидры и всякой ночной нечисти — мой старый лилмикский приятель, назвавший себя Фамильным Призраком, и этот мальчик. Пожалуй, Марку настало время узнать, что у него есть особого рода союзник!
Я поднялся с кресла и хлопнул Марка по плечу.
— Черт, не вижу, почему бы мне не поделиться с тобой моей историей об этом Духе, а точнее — Призраке. Но не здесь. Уже вечер,. так что я приглашаю тебя поужинать в таверне Питера Кристиана, а за столом расскажу тебе кое-что о моей беспутной молодости.
32
Конкорд, столица Конфедерации Землян, Земля
Адвокаты распорядились, чтобы водитель их ролета приземлился на площадке Европейской башни, а оттуда отправились с Роги и Терезой на метро — до Дома Дирижера было добрых два километра. Но кто- то — то ли оперант, то ли с помощью электроники — засек их в пути, потому что, едва они вышли из вагона, как на них набросилась стая репортеров и операторов, размахивая микрофонами и выкрикивая вопросы на одном языке, но с самыми разными акцентами. Среди них были даже два гии и один полтроянец. Тереза, казалось, не сердилась, а скорее обрадовалась крикам, оглашавшим небольшую станцию.
— Миз Кендалл! Скажите, как вы себя чувствуете, подавая заключительную просьбу о помиловании?
— Миз Кендалл! Вы верите, что третья попытка будет счастливой?
— Миз Кендалл! Вы считаете, что с вами обошлись справедливо?
— Будете вы петь на открытии сезона в «Мет» на будущей неделе, если вам придется предстать перед судом?
— Как себя чувствует маленький Джек?
— Секундочку, миз Кендалл! Посмотрите сюда!
— Правда, что вы и Первый Магнат расходитесь?
— Миз Кендалл, вы лично обратитесь к Дирижеру или за вас будет говорить ваш адвокат?
— Миз Кендалл…
Роги и Честер Копински подхватили ее под руки и попытались пробиться к лифту, а Сэм Голдсмит и Вуди Бейтс охраняли фланги. Вуди кричал: «Нам нечего сказать! Нам нечего сказать!» Тереза, сияя улыбкой, пыталась отвечать на вопросы. Глава адвокатов Спенсер Девелен стоял в стороне от орды репортеров, прижимая «дипломат» к элегантной манишке, и что-то настойчиво кричал в портафон.
Наконец явилась полиция и навела порядок. Тереза с Роги и адвокатами благополучно добрались до лифта и вознеслись в приемную Дирижера Земли Дэвида Сомерледа Макгрегора.
— Это воронье будет нас поджидать, когда мы выйдем отсюда, — мрачно предсказал Честер.
— Попросим разрешения забрать Роги и Терезу с крыши, — вполголоса ответил Сэм. — Особенно если получим отказ.
— Но я готова отвечать на их вопросы, — заметила Тереза. — И отказа мы не получим.
— Тереза! — с упреком произнес Вуди — Вспомните свое обещание и предоставьте все нам.
И никто не обращал ни малейшего внимания на Роги.
«Оммммм» — сказал лифт, и они оказались в довольно заурядном атриуме в модном неоримском стиле: мозаичный пол, белый мраморный бассейн в центре с маленьким фонтаном и большими рыбами, стеклянная крыша и множество цветущих растений в вазонах. К удивлению Роги, там сидело десятка два
