который ты будешь рожден, кажется чудесным по сравнению с тем, каким он был всего около сорока лет назад (образы ). Потому что в Галактическом Содружестве многим людям живется вольготнее, чем до Великого Вторжения. И все-таки есть недовольные, есть просто плохие люди, возникают скверные или трагические ситуации. И все-таки мы, дети Бога, продолжаем развиваться и становимся лучше на каждом уровне, почти вопреки самим себе. Это тоже как-то связано с нелинейностью и хаосом. И с Божьей любовью.
Эмбрион сказал: «Все так таинственно. Противоречит здравому смыслу!.. Почему эта идея мне приятна?»
Но Тереза только засмеялась.
— А елочка тебе нравится? — Она как раз прикрепила звезду и отступила на шаг полюбоваться общим результатом. Деревце стояло на столе перед окном. Оно было украшено журавлями из искусно сложенной фольги, крошечными овсяными лепешками и гномиками из шишек и проволоки с головами, руками и ногами из затвердевшего теста, раскрашенного косметикой.
Джек был тактичен: «Ты столько сил положила на рождественскую елку. Дядюшке Роги она, конечно, очень понравится. И будет любопытно посмотреть, как эти жировые цилиндрики загорятся все разом. Рискованно — но интересно».
На столе перед елкой Тереза расстелила шаль вместо праздничной скатерти, расставила на ней тарелки и чашки, разложила вилки и ножи.
— Свечи мы зажжем, сев за стол… А елка не загорится! Мы с Роги этого не допустим. А потом мы обменяемся подарками. Сейчас они лежат завернутые под елкой.
Мама, почему на Рождество дарят подарки?
— Таков обычай. Волхвы (образ ) принесли дары младенцу Иисусу. Богу-младенцу. А он — дар Бога нам. — Она проверила жаркое, которое томилось в ожидании, когда его разрежут, и принялась энергично натачивать на оселке большой нож.
Джек сказал: «Это самый большой парадокс. Даже больше, чем Сотворение. Богу было совершенно не нужно становиться человеком и Самому учить нас любви. Я понимаю, почему некоторые земные религии отрицают это».
— Опять ты копался в моем сознании… Да, Воплощение — полная нелепость. Но согласись, такой прекрасный способ приковать наше внимание. К тому же нам гораздо легче молиться Богочеловеку и любить его, потому что ему понятны наши человеческие трудности. А как любить всемогущего Творца Биг Бэнга? Какое ему дело до того, что мое жаркое подгорит и доживу ли я до твоего рождения…
Эмбрион сказал: «Мне бы хотелось, чтобы ему было дело до этого».
— Ага! — Тереза вперевалку направилась к нарам Роги и извлекла из-под них последнюю припрятанную бутылку рома. — Это уже психология. Воплощенный в человека любящий Бог обретает мифические обертоны, воздействующие на самые глубины человеческой психики. На ту почти инстинктивную нашу часть, которую мы назвали подсознанием.
Я пока ничего похожего не испытывал.
— Ничего, еще испытаешь! — засмеялась Тереза. — Вот когда начнешь общаться с другими людьми по-настоящему.
Я… Лучше было бы без этого. Даже позволить дядюшке Роги со мной познакомиться, и то оказалось очень страшным. В его сознании есть темные места. И я увидел темноту в сознании Grandpere Дени перед тем, как закрылся от него.
— Не мучайся из-за этого. Во всех людях есть хорошее и плохое. И во мне, и в тебе. Вот еще причина, почему любящий Бог — это такое огромное утешение. В нем нет темноты. Бог знает о нас все и тем не менее любит нас. И желает нам добра, даже когда отрекаемся от него. Мы бы не поняли этого и за миллион лет, если бы Он не открылся нам. Это величайшая из тайн… Подожди, дай сообразить. Суп и рис в закрытых кастрюльках греются позади духовки. Кипяченой воды для разбавления достаточно, а десерт…
А Бог воплощался и для других рас Содружества?
— Кроме лилмиков. Антропологи Содружества — или как они там себя называют — придерживаются мнения, что у многих первобытных рас галактики существуют мифы о Воплощении, очень сходные с нашим. Конечно, это не доказательство Божьего Воплощения. Доказать его вообще нельзя. Надо верить. И я верю. И дядюшка Роги, и твой папа, и братья, и сестры, и миллиарды других существ.
Она прижала обе ладони к своему вздутому животу, на мгновение закрыла глаза и вызвала образ своего нерожденного ребенка.
— Я верю в любовь Бога, как верю в твое великое будущее, Джек. Меня многое пугает, многое делает несчастной. Но если я сохраню веру, то не отчаюсь. Нет, нет!
Мама…
Но в этот момент нога в сапоге начала громко стучать по двери, и Тереза поспешила ее открыть. В комнату ввалился Роги с огромной охапкой дров, а с ним ворвались снежные хлопья и волна морозного воздуха.
— Фу-у-у! Ну, этого нам должно хватить на час-другой! — Он бросил свою промороженную ношу в корзину, наполнив ее выше краев, и начал стягивать верхнюю одежду. — А тут пахнет чем-то вкусным!
— Филе лося, поджаренное на лосином жиру с чесночной солью. Бульон из лося с клецками из костного мозга лося и морковью. Рис под лосино-грибным соусом. И ромовые тарталетки с изюмом на лосином жиру.
Она захлопотала у печки, а Роги сел рядом на табурете, стянул сапоги и зашевелил пальцами на ногах, восстанавливая кровообращение.
Тереза протянула ему исходящую паром чашку. Роги понюхал и пришел в восторг.
— Масляный ромовый пунш? Но я думал, маргарин давно кончился.
— Предусмотрительность еще никому не Мешала, — торжественно произнесла Тереза и подняла свою чашку. — A la bonne votre, mon cher ami note 48, и счастливого Рождества.
— Joyeux Noёl note 49 тебе, — сказал Роги, — и Ти- Жану.
Они чокнулись, выпили и поцеловались. Потом она усадила его за стол и велела разрезать жаркое, а сама принесла остальную еду и зажгла свечи на елке.
— Не беспокойся. Вон ведро с водой и мокрая тряпка. Пожара можно не опасаться. — Погасив две сильные лампы, она опустилась на стул, и несколько минут они молча сидели рядом и думали о своем, глядя на колеблющиеся огоньки, на ответный блеск инея, густым слоем покрывшего окно, и прихлебывая душистый пунш.
