– Вообще-то нет. Я в таких местах никогда не бывала. На мое жалованье не разгуляешься.
– А любимый мужчина на что? Сводил бы...
– Нет у меня никакого любимого мужчины.
– О, как это жаль.
– А мне нет. Чего в них хорошего, в этих мужчинах?
Выпитое вино незаметно, но старательно делало свое дело. Сейчас Эбби Лаури медленно, но верно исполнялась жестокой меланхолии. Рокко Сальваторе внимательно посмотрел на свою запечалившуюся партнершу.
– Том и Джерри, только не говори мне, что ты ненавидишь мужчин. Ты просто не умеешь их готовить.
– Все неприятности в моей жизни были связаны именно с ними. С чего мне их любить?
– Неприятности – это нормально. Они украшают нашу реальность.
– Ага. Дальше ехать некуда. Отстань, дай мне в последний раз насладиться сладкой жизнью.
– Почему в последний? Хочешь, я буду регулярно выводить тебя в свет? В качестве эскорта ты меня вполне устраиваешь, ведешь себя прилично, в носу не ковыряешь, ноги на стол не кладешь...
– Я бы очень хотела, чтобы все поскорее закончилось и ты навсегда ушел из моей жизни.
Она сказала это с очень странной и горькой интонацией, и слова сами по себе были горькие, так что у Рокко Сальваторе на секундочку испортилось настроение. Противоречие, понимаете ли, возникло в душе у Рокко. Расстроился он, как честный человек и нормальный мужчина, а вести себя при этом должен был, как мелкий жулик с ничтожными моральными принципами.
Поэтому он просто склонился к уху своей спутницы и интимно пророкотал:
– В ознаменование расставания позвольте пригласить вас на тур вальса?
– Ни за что!
– Зря. Мы уже привлекаем внимание. Мы одни-одинешеньки сидим за столом, танцуют, так сказать, все!
Эбби в легкой панике огляделась по сторонам. Танцевать – можно и даже нужно, танцы вещь хорошая, но вот ноги ее яростно протестовали. Сейчас, сидя за столом, Эбби Лаури их просто не чувствовала, но стоит ей встать и сделать первый шаг...
Разбойник, он и в Африке разбойник. Рокко Сальваторе решительно поднялся и легко, словно морковку из грядки, выдернул девушку из-за стола. Эбби пискнула и машинально вцепилась в Рокко. Тот ухмыльнулся, прижал ее к себе и буквально вынес на танцпол, где бодро топтались разнокалиберные пары. Да, на ноги он ее так и не поставил, поэтому Эбби в некотором роде болталась в воздухе. Зато ноги не болели, а еще...
А еще у нее появилось чувство, что она плывет над землей и нет никого рядом, кроме разбойника Рокко, и это совсем, ну совершенно ее не раздражает...
Бывают такие женщины – и мужчины тоже! – которым не доверяешь не потому, что у них зловещий вид, а потому, что это происходит исключительно инстинктивно.
Вот, скажем, женщины, которые с утра носят кофточки с люрексом и синтетический перманент блондинистого колера, а вечером перевоплощаются в истинных леди, предпочитающих в одежде романтический стиль, натуральный лен и марки ведущих дизайнеров... Зловеще? Нет, ни в коем разе. Но вопросы вызывает.
Рокко легко, неторопливо и чисто машинально кружился по залу, сжимая в объятиях свою загадочную Джеральдину Томасину, мысли его крутились с совершенно другой скоростью.
Недоверчивость давно стала его второй натурой, потому что именно благодаря недоверчивости и осторожности он добивался успеха в работе. Эбби к его работе отношения вроде бы не имела, но недоверчивости было наплевать. Она работала в усиленном режиме.
Девица – ходячая неприятность, это понятно. Не надо было связываться – это вам подтвердят и любой коп, и начинающий хулиган с Брайтона... Но сейчас инспектор Сальваторе с некоторым трепетом понимал, что рядом с этой девицей его хваленые мозги отказывают и дают сбой.
В данный момент ему больше всего хотелось оказаться подальше от «Шератона», Маттео, Гоблина и всех этих достойных людей. Вдвоем с загадочной Джеральдиной Томасиной и желательно – наедине. В принципе – нормальное желание, куда более нормальное, чем желание посетить свадьбу младшего сына крестного отца итальянской мафии и завести близкую дружбу с как можно большим количеством людей, преступающих закон...
Очень интересная получается история. Здесь, в этом мажорном зале, практически у всех есть псевдонимы и своя, тайная, жизнь, секретами которой они делиться не хотят. Включая самого Рокко Сальваторе. Включая Эбби.
Временами Рокко ненавидел свою работу именно за это. Он хотел быть нормальным, хотел жить нормальной, полноценной жизнью, хотел... ну вот, например, женщину эту хотел, и что дальше? Как ей объяснить, кто он такой? И нужно ли объяснять, если он не знает толком, кто она такая?
Музыка давно сменилась, стала более бодрой и ритмичной, но Рокко Сальваторе было плевать, а Эбби не сопротивлялась. Она была занята тем, что пыталась угадать название одеколона, которым поливался сегодня ее разбойник. Одеколон был приятный, очень такой... мужской, и Эбби не замечала, что ведет себя, как кошка, учуявшая валерьянку, – практически мурлычет, припавши к широкой груди своего, можно сказать, наймита.
Рокко зорко осматривал окрестности. Вон стоят у барной стойки Маттео и Гоблин, вон к ним идет Луиджи Порка по кличке Брутус... все те, короче, к кому Рокко Сальваторе надо срочно входить в доверие, чтобы они признали его своим. Маттео радостно помахал ему сигарой, дымившейся в толстых пальцах, Гоблин благосклонно кивнул... Сейчас самое время предложить даме поскучать и направиться налаживать контакт, но Рокко этого не хочется, не хочется, не хочется!
В детстве, совсем уж раннем, маленький Рокко, будучи самым младшим из трех братьев Сальваторе, терпел от старшеньких преизрядно. Точнее сказать, не терпел. Боролся с гнетом как положено. Иногда от бессилия – братья Луиджи и Джанкарло были старше на шесть и восемь лет соответственно – впадал в ярость и шел напролом, не замечая никаких препятствий. Один раз даже снес в пылу сражения кухонную дверь – мама Лючия очень удивилась. Так вот, сейчас Рокко Сальваторе очень хотелось снести весь «Шератон» со всем содержимым, потому что дело отлагательств не терпело, а ему до дела не было никакого дела!
Вдруг в самом углу зала Рокко узрел светящиеся зеленые буковки. Запасной выход...
В любом случае, это был самый натуральный знак свыше, и Рокко Сальваторе не собирался просто так им бросаться. Прижав к себе покрепче Джеральдину Томасину, он решительно начал вращательно- поступательное движение в сторону заветной двери.
6
Дверь довольно чувствительно наподдала Рокко под зад, но зато они с Эбби оказались в действительно чудном месте. Девушка даже вполне восторженно охнула.
Это была тихая аллея, плавно перетекавшая в дикую природу в виде рощи, оканчивающейся невысоким берегом озера. Аллею с обеих сторон украшали вполне себе цветущие кустарники, в темноте нельзя было понять, какие именно, но аромат они источали приятный. Дорожка была посыпана мелким гравием, а по обеим ее сторонам ненавязчиво, но очень часто были понатыканы скамеечки.
Пройдя же по аллее через ту самую рощицу, вы оказывались на означенном берегу упомянутого озера, с которого открывалась захватывающая панорама в космическом стиле: сверху очень много неба, снизу очень много воды. Рокко покосился на Эбби – она восхищенно пялилась в потемневшие небеса.
– Красиво, верно?
– Мне никогда не надоедает смотреть на звезды. Эх, сюда бы столик захватить...
