Большой деревянный дом словно бы вынырнул из болотного кустарника. Нет дыма над трубой, тропинка заросла, металлическая сетка перестала быть забором – попадала там и сям целыми рамами-блоками, а калитка закрыта…
Денис прислушался: ни одного «цивилизованного» звука, разве что обрывки полиэтилена шуршат на проволочном парниковом скелете…
– Есть кто живой? Эй, хозяева, вечер добрый!.. Не подскажете дор… А-а, пусто и голо, как в… Ну, мои маленькие негуманоидные друзья, предлагается осмотреть территорию, изгнать врагов и туземцев и устроиться на ночлег, с комфортом, минимально приближенным к бомж-романтике. Кто против – поднимите руки. Руки, я сказал, когти и крылья не считаются. Вперед, друзья!
Денис за всю свою недлинную жизнь не привык чего-либо бояться в конкретных ситуациях, особенно когда верный Мор поблизости, а родители способны решить практически любые проблемы, но… привык или не привык, а нашлись силы, сумевшие погубить его родных, разрушить всю его жизнь…
Горло сдавило так, что Денис остановился, попытался что-то еще такое небрежное сказать, да только мыкнул невнятно. Никто, кроме Леньки с Моркой, не смотрел на него, а все же Денис постеснялся плакать: потер глаза ладонями, подышал носом – шумно, глубоко…
– Чур, я первый греюсь у камина… Если он здесь есть, конечно… Тихо-то как…
Денис медленно обошел дом, отметил взглядом сарай, еще один, вроде как баня, сортир с вырезанным сердечком на двери (кстати… нет, нет, попозже…), поленицу под навесом. Все такое заброшенное, давно никем не пользованное… Пора дом осматривать, пока не стемнело, ведь фонарика и спичек нет…
Первый этаж состоял из веранды и четырех комнат. Сразу видно, что в брошенных владениях побывали мародеры: что забрать не смогли – разломали, изорвали, изгадили… Какие-то подозрительные коросты на сохранившихся половицах, типа сгнившего дерьма… Из обеих печей выломаны заслонки, стекла на полу… Из самой большой комнаты, видимо парадного зала, если судить по обрывкам и остаткам интерьера, вела наверх винтовая лестница. Была она металлическая, похоже, что чугунная; ее кованые ступени, перила выглядели вполне изящно по новорусским меркам, но при этом имели такие богатырские пропорции, что ни выломать ее из бетонного основания, ни испортить бескорыстно – дачные гунны не сумели. Денис поднялся наверх, оглянулся: почти весь второй этаж представлял собой руины – доски, плиты ДСП, бумаги, тряпки, обломки мебели… Все это горами по грудь, неимоверно запыленное… А налево – дверца. Денис толкнул – дверь отворилась без малейшего скрипа, вошел… Как здорово! Он очутился в небольшой, квадратов на восемь, комнатке, на диво чистой, даже опрятной. Стекла в здоровенном, чуть ли не до пола, окне – целехоньки, а само окно выходит на запад и сейчас открыто в полный рост вечернему солнцу. Пол как и всюду в доме – из досок, но ничто не сгнило, ни одной сломанной половицы, словно бы даже подметал кто- то… Из мебели – комод, встроенный шкаф и топчан. Невысокий топчан, сбитый из светлых гладких досок, был широк и гол, один край его, дальний от двери, приподнимался пандусом, и Денис вдруг прикинул, что туда очень удобно будет приклонить голову… Как здесь уютно… Денис поднял согнутые в локтях руки, зарычал, потянулся, улыбаясь…
– Что-то я даже есть расхотел… А вот приму я, покамест, на эн часов, строго горизонтальное положение… А вы, гвардия… Нет, ну как вовремя я оказался в этой комнате… Ой! Морка, больно же, идиот!
Ворон вцепился своими когтищами в плечо Дениса и заорал во всю мочь. «Смерть врагам» – Денис наизусть знал все вороновы кличи и необоримая дремота моментально с него соскочила. Словно ледяной ветерок мазнул Денису по шее и затылку – это выпрыгнул из-за спины Ленька, на лету разворачиваясь в двухсполовинойметровое шестиногое чудовище, грянулся о топчан… А это уже был и не топчан: громадная студенистая масса с воронкой посередине, похожая в лучах заходящего солнца на розоватый груздь, колыхнулась жадно и чавкнула, радуясь упавшей на нее добыче. Но добыча повела себя очень странно, не так, как привыкло ощущать чудовище: Ленькины лапы с кинжальными отростками глубоко взрыхлили в шести местах студенистую массу, рогатые челюсти с размаху вторглись в глубину воронки и, видимо, причинили грибу-чудовищу сильнейшую боль. Гриб ужался по краям и вздулся в центре, явно пытаясь исторгнуть, оттолкнуть пришельца, тоже оказавшегося чудовищем-живогубом, да еще таким могучим и наглым! Денис и глазом не успел моргнуть, как студенистая масса оказалось стянута в серебристый рулон – в Ленькину паутину, и только трепет и бульканье выдавали, что внутри него что-то происходит.
Мор спрятал когти, скакнул на другое плечо (Денис потер пострадавшее плечо – ни царапинки, а больно было, словно до кости пропорол) и смотрел молча, нетерпеливо подпрыгивая и встопорщивая иссиня- черные перья. Потом, убедившись, что Денису ничего пока не грозит и что он очнулся от наведенного морока, азартно прыгнул на шевелящуюся массу, клювом и когтями мгновенно очистил от паутины пространство размером в тарелку, клюнул туда раз-другой и пробурился внутрь, даже хвост исчез. Серебристая гора затряслась и застонала, во всяком случае Денис готов был поклясться, что слышит стон – очень низкий, но звонкий, протяжный, словно бы в царь-колокол ударили.
И все кончилось. Осыпалась в белую пыль паутина, Мор и Ленька проворно попрыгали на свои места – на плечо и за спину, а от розового гриба-студня осталось бурое пятно на гнилом полу, словно пудрой густо присыпанное прахом от Ленькиной пряжи. Денис повел глазами по сторонам – ешкин кот! – уютная комнатка показала свой истинный лик: склизкая вонючая конура с выбитыми стеклами, по стенам и на комоде грибы- древоеды, мох свисает, в поганом углу над останками каким-то синюшным светом полыхает, запах до чего противный… Его едва не стошнило. Пить! Надо срочно воды попить, запить этот запах, это воспоминание о… Денис побежал вниз, стараясь не касаться стен и перил. На дворе уже начинало тускнеть, но это еще не были сумерки, все вокруг было видно четко, хоть конспекты читай. Денис подбежал к заброшенному колодцу, отшатнулся, услышав оттуда кваканье… Вдруг зрительная память услужливо шепнула ему, и он, повинуясь подсказке, посмотрел в сторону бывшего парника: бетонный колодец с домиком, уцелевшей дверцей и деревянным воротом. Дверца чуть приоткрыта, и видно, что там даже ведро есть. Отлично. Денис обрадованный поспешил туда. И сам среагировал на сердечный ек, остановился прежде, чем его охрана, Морка с Ленькой вновь подняли тревогу. Денис скрежетнул зубами, сосредоточился: точно, вместо колодца – такой же студень, копия того, который кроватью притворился.
– Взять!!!
Ленька и Мор уже знали, что делать, и действовали слаженно, хотя и наперегонки. Денис глянул в циферблат, посчитал на пульс из интереса – не больше минуты прошло, прежде чем грибное чудовище издало прощальный стон. И опять бурое припудренное пятно и голубоватое свечение… Голубоватое… О-о- пс! А ну-ка! Денис подбежал к пятну, потрогал рукою свечение – пальцы сладостно зазудели. Оно самое, родимое… Денис нагнулся и всей грудью вдохнул эфемерную субстанцию, еще и еще. А может, и не только вдыхал он ее, но и пил, глотал, всасывал… Одним словом, поглощал и впитывал всем своим существом. И вновь, после обжигающего холода, ему стало тепло и весело, но уже не тем жалким морочным весельем, какое услаждает обманутой жертве последние мгновения жизни, а грозным и уверенным пониманием собственной силы молодого хищника, которое упрочилось оттого, что противник его не победил, но сам повержен и съеден. Осененный новым знанием, Денис помчался в дом, опять наверх, в каморку, где он приметил голубоватый отсвет на месте первой битвы. И еще одна порция волшебной мощи вошла в него и стало частью его самого. Р-рулезз! Денис зацепил указательный палец за большой и резко распрямил его, встряхивая всей кистью, как будто дал шелобан комнатным сумеркам – красная молния ударила в угол комода, и колония грибов-паразитов, мгновенно обернувшись черной трухой, беззвучно осыпалась вниз. Ворон Мор и паук Ленька молча следили за действиями своего господина, но Денис отчетливо ощущал, что они сыты, ничуть не устали, очень довольны им и его силой и ждут следующих повелений.
– А может, еще грибочки имеются? – Денис собрался, плеснул магическим ветром окрест, по сторонам горизонта… – Все, хана грибочкам, а жаль, аппетит только-только разыгрался.
Денис заколебался: ему также хотелось действовать, пробовать вновь пришедшую к нему мощь, но он просто не знал – что бы такое пожелать и сделать… Надо очистить комнату под ночлег. Денис сбежал вниз, вошел в парадную залу и остановился в растерянности: силы-то до краев, но как ею пользоваться?
– Все барахло этой комнаты – сгинь! – Денис хлопнул в ладоши и приоткрыл зажмуренные глаза. Некорректная постановка задачи почти не смутила волшебную силу: комната опустела, все, кроме печной стены, включая дверные косяки и оконные рамы, осыпалось угольной пылью на дырявой пол.
– Вся пыль и грязь, все, что раньше накопилось и сейчас образовалось, – прочь! – Денис помедлил секунду и хлопнул в ладоши. Видимо, хлопок завершал структуру волшебного пожелания – от слов ничего не
