славе! Весьма почтенное хобби! И попрошу относиться к нему соответственно.
Терри улыбнулась:
— Вы всегда такие задиристые?
— Нет, только если Карло чувствует поддержку. — Пэйджит перевел взгляд с сына на нее. — К моему несчастью, он считает, что нашел себе настоящего союзника.
Терри улыбнулась Карло.
— Полагаю, он прав. — Она обернулась к Пэйджиту: — Не хотелось бы задевать ваши чувства, обижать вас, но во времена слушания по делу Ласко я была всего лишь восьмиклассницей.
Пэйджит смотрел на нее с деланным ужасом.
— Скажите, пожалуйста, — воскликнул он, — а вы хотя бы помните группу Пола Маккартни, какой она была до «Уингсов»?
Карло показал пальцем на отца.
— А хотя бы его помните? — спросил он.
— Смутно, — ответила Терри. — А вот твоя мама очень хорошо сохранилась.
Мальчик засмеялся:
— Твой ход, папа.
— Мне нужно подумать, Карло. И пока я не сразил ее наповал, можешь задать Терри те вопросы, на которые я, в силу своего преклонного возраста, не в состоянии ответить, — о свиданиях, прыщах и тому подобное. Можешь даже спросить ее, почему респектабельный молодой человек пятнадцати лет, человек нового времени, в котором я так плохо разбираюсь, не может добиться от каких-то там родителей, чтобы они разрешили своей дочери выйти с ним в свет. Одна Терри в состоянии помочь тебе с этой дочкой, пусть не сразу и не без раздумий.
— А в чем дело? — спросила Терри у Карло. Тот положил ложку.
— У меня есть подружка, Кейт, только с ней одной из всей школы мне и хотелось бы дружить. А родители не отпускают ее на уик-энд. — Он нахмурился. — Не из-за меня — они меня даже не знают.
— Но, может быть, как раз в этом вся проблема.
— Что вы имеете в виду?
Терри доела мороженое и отодвинула вазочку.
— Моя мама была самой замечательной на свете. Она была не такой, какими мне представляются эти люди, — я могла говорить с ней обо всем, и она мне полностью доверяла. — Терри опустила подбородок в сложенные ладони. — Но у нас было неписаное правило: никто не мог меня куда-либо пригласить, пока какое-то время не покрутится возле нашего дома.
Карло был явно удивлен.
— Она говорила когда-нибудь почему?
— Скорей всего, моя мама хотела вначале узнать, кто он такой, этот мальчик.
Терри помолчала в задумчивости.
— К тому же, как мне кажется, она хотела, чтобы мальчики, которые приглашали меня, помнили, что у меня есть семья, что кто-то заботится обо мне. Как и родители Кейт, она вложила в меня много сил, средств, души.
Пэйджит подумал, что у Терри просто талант разговаривать с его сыном на равных.
— Это верно, — заметил Карло, — вот только общаться с такими людьми не очень-то весело.
Терри кивнула:
— Наверное, нет. Но мама всегда спрашивала меня: как я считаю, готов ли этот мальчик что-то сделать ради меня. А ты как думаешь, ради Кейт стоит на что-то пойти?
В ее голосе не было ни сомнения, ни порицания, на вопрос, заданный таким тоном, можно отвечать то, что думаешь, — любой ответ будет воспринят как единственно правильный. Наблюдая реакцию сына, Пэйджит поверил, что у Терри была замечательная мать.
— Да, — решительно сказал Карло. — Я думаю, что стоит.
Терри улыбнулась:
— Какая она?
— Очень приятная. С чувством юмора. — Он помедлил. — С ней действительно очень приятно общаться.
— У Карло, — мягко заметил Пэйджит, — все женщины — Венеры Миговские. А может быть, у этой Кейт интеллектуальный коэффициент[15] около пятидесяти и выглядит она как Галушкина старшая сестра.
— Нет, — замотал головой Карло. — Она на самом деле очень приятная.
— Твоему отцу не понять, что такое «приятная», — поддразнила Терри.
— Ну почему же, — возразил Пэйджит. — Я понимаю. «Приятный» можно сказать про Санта Клауса, верно? Или про Братца Кролика?
Терри и Карло улыбнулись друг другу. Пэйджит увидел, что если Терри по-настоящему весело, улыбка у нее широкая и белозубая. Карло улыбался в ответ с такой искренностью, какой отец не замечал у него раньше, и даже слегка оторопел, когда понял, что эта женщина не только симпатична его пятнадцатилетнему сыну — он находит ее привлекательной.
— Безнадежен, — заявил Карло.
Обернувшись к Пэйджиту, они ласково смотрели на него.
— Безнадежен, — согласилась Терри.
Пэйджит улыбнулся.
— Придется применить шоковую терапию. — Он обратился к сыну. — Внесем в разговор нотку суровой реальности. Как у тебя с письменной по английскому?
Тот притворно содрогнулся.
— Контрольная не за горами. И я пропал. — Он обернулся к Терри, помедлив, добавил серьезно: — Спасибо за помощь моей маме.
— Рада помочь. Но моя роль более чем скромная, все делает твой отец. — Она коснулась плеча Карло. — Откровенно говоря, она нашла наилучший выход.
Мальчик, казалось, размышлял над сказанным.
— Ну конечно же, отец упорно работает, — ответил он и, попрощавшись с Терри, поднялся на второй этаж.
Пэйджит смотрел ему вслед, как бы вслушиваясь в звук его шагов, потом обернулся к ней:
— Да, его можно понять. Обстановка у нас в последнее время довольно тягостная.
— Разумеется. — На лице ее была глубокая задумчивость, потом оно вдруг озарилось улыбкой. — Подумать только — всего десять лет назад я была тинейджером.
Пэйджит улыбнулся в ответ.
— Теперь я чувствую себя действительно старым. Мы одного поколения с вашей матерью. — Он прислонился к стойке. — Вы по-прежнему все обсуждаете с ней?
— Довольно многое. — Терри помедлила. — Но есть вещи, которые нам трудно обсуждать.
— Могу представить что. Вы вышли замуж, и у вас появились свои, сугубо личные интересы.
Терри отвела глаза.
— Наверное, это так. — Она посмотрела на часы. — О Боже, почти десять. Мне действительно пора идти.
— Видимо, да. — Пэйджит смутился. — Извините, что задержал вас.
— Ничего. После Мелиссы здесь было так хорошо.
Терри невидящим взглядом смотрела на бокал.
— Где-то в душе, — наконец произнесла она, — я сожалею, что знаю теперь Марка Ренсома не только по книгам.
Пэйджит кивнул. Они пошли к выходу. Ночной воздух был бодряще холоден.
— Сейчас, может быть, не время говорить об этом, — сказал Пэйджит, — но на очереди у нас дочь доктора Стайнгардта. Надо, в частности, узнать, имеет ли она хотя бы какое-нибудь представление о том, как Ренсом собирался использовать кассету.
Терри посмотрела на него:
