“Святая Заркана Вустра!” воскликнули обе головы Зафода хором, “настолько безопасны, что вам пришлось построить заркенный корабль-крепость, чтобы отвезти побочные продукты к ближайшей черной дыре и сбросить их туда! Только этого не произошло, потому что пилот сделал крюк - правильно? - чтобы собрать немного омаров…? Отлично, парень крут, но… Я имею в виду, это сумасшедшее время, это основной обед, это табуретка, приближающаяся к критической массе, это… это… полное отсутствие словарного запаса! “
“Заткнись!” заорала правая голова на левую, “мы загибаемся!”
Зэйфод крепко сжал оставшуюся банку пива, отчего ему стало поспокойнее.
“Послушайте, парни,” продолжил он через секунду, успокоившись и подумав. Чиновники молчали. Разговоры на этом уровне были не тем,к чему они стремились. “Я только хотел узнать,” настаивал Зафод, “во что вы меня втягиваете.”
Он ткнул пальцем в монитор, по которому бежали, подпрыгивая, показания приборов. Для него они не имели никакого смысла, но то, как они выглядели, ему совсем не нравилось. Там были сплошные закорючки с кучей длинных чисел и прочей ерунды.
– Может, корабль грозит развалиться, а? – заорал Зэйфод. – Его трюм полон эпсилонических излучающих аористовых стержней или чего-то такого, что изжарит прошлое в этом секторе космоса на хрен знает сколько лет назад, и он разваливается. Дело в этом? Мы спускаемся, чтобы обнаружить это? Получается, я покину место крушения с еще большим количеством голов?
– Он не мог потерпеть крушение, – настойчиво повторил чиновник. – Корабль гарантировано точно полностью безопасен. Он не может развалиться.
– Почему же вы так жаждете его осмотреть?
– Нам нравится осматривать все, что полностью безопасно.
– Мяаааууу!
– Мистер Библброкс, – терпеливо сказал чиновник, – позвольте напомнить, что вы взялись за эту работу.
– Да, а может мне внезапно не захочется ее выполнять. Я что, похож на человека совершенно без моральных этих самых, как они называются, эти моральные штуки?
– Принципов?
– Принципов, спасибо, совсем? Ну?
Двое чиновников спокойно ждали. Чтобы было легче коротать время, они иногда покашливали. Зэйфод вздохнул с выражением «куда катится этот мир», снимая с себя всякую ответственность, и крутанулся в кресле.
– Корабль? – позвал он.
– Ага? – откликнулся корабль.
– Делай как я.
Корабль поразмыслил над этим несколько милисекунд и, проверив и перепроверив изоляцию всех своих усиленных переборок, начал медленно и неумолимо опускаться на огромную глубину в рассеяном свете прожекторов.
Пятьсот футов.
Тысяча.
Две тысячи.
Здесь, под давлением почти семьдесят атмосфер, в ледяных глубинах, куда не проникает свет, природа хранит плоды своего самого больного воображения. В выбеленном прожекторами пространстве замаячила пара ночных кошмаров длиной около фута. Они зевнули и снова растворились в черноте.
Две с половиной тысячи футов.
На размытой границе света от корабельных прожекторов порхнуло несколько постыдных тайн с глазами на стебельках.
Топография приближающегося издали морского дна постепенно прорисовывалась на дисплеях компьютера с большей и большей четкостью, пока наконец не стал различим контур, выделяющийся на фоне окружения. Он был похож на огромную скособоченную цилиндрическую крепость, примерно посередине обшитую тяжелыми ультра-пластинами и поэтому резко расширявшуюся. Пластины прикрывали место нахождения важнейших отсеков хранения, и по замыслу создателей должны были сделать корабль самым надежным и неприступным из всех, что когда-либо были построены. Перед сдачей конструкцию этой части корабля плющили, таранили, взрывали и подвергали всем видам воздействия, которые она могла выдержать по замыслу строителей, чтобы продемонстрировать, что она сможет их выдержать.
Напряженная тишина в кабине ощутимо сгустилась, когда стало ясно, что именно эта часть была довольно аккуратно разломана надвое.
– На самом деле, он полностью безопасен, – пискнул один из чиновников. – Он построен таким образом, что даже если терпит крушение, то трюмы не разгерметизируются.
Три тысячи восемьсот двадцать пять футов.
Четыре умных скафандра марки «Глубоковод» плавно выдвинулись из открытого люка спасательного аппарата и побрели в потоке света корабельных прожекторов в направлении исполинского силуэта, мрачно выделявшегося на фоне морской ночи. Они передвигались с какой-то неуклюжей грацией, легчайшие, но отягощенные нелегким морским бременем.
Правая голова Зэйфода вперилась в нависшую сверху черную необъятность, и его разум зашелся в безмолвном вопле ужаса. Он глянул налево и с облегчением увидел, что другая голова была беспечно поглощена просмотром трансляции Брокианского ультра-крикета на экране шлема. Слева, слегка позади него, шли двое чиновников из Администрации по обеспечению безопасности и общественного доверия, а
