Она подставила руку снежинкам, они садились на ладонь и не таяли.
— Ты что-то путаешь,— сказала она,—
по-моему, это тополиный пух.— Я пригляделся, и правда — тополиный пух!
— Ты просто волшебница!— сказал я.
— Ты просто ошибся!— сказала она.
ЦЕЛЫЙ ДЕНЬ
Я решил тебя разлюбить.
Зачем, думаю, мне любить-то тебя, далекую —
ты где-то там, а я тут.
Зачем, думаю, мне сохнуть по тебе — ты там с кем-то, а я тут без тебя.
К чему, думаю, мне мучиться —
разлюблю-ка я тебя, и дело с концом.
И я тебя разлюбил.
Целый день
я не любил тебя ни капельки. Целый день
я ходил мрачный и свободный, свободный и несчастный, несчастный и опустошенный, опустошенный и озлобленный, на кого — неизвестно.
Целый день
я ходил страшно гордый тем, 4TQ тебя разлюбил, разлюбил так храбро, так храбро и решительно, так решительно и бесповоротно.
Целый день
я ходил и чуть не плакал — все-таки жалко было, что я тебя разлюбил, что ни говори, а жалко.
Но вечером
я снова влюбился в тебя, влюбился до беспамятства.
И теперь я люблю тебя
свежей,
острой,
совершенно новой любовью.
Разлюбить тебя больше не пытаюсь бесполезно.
-г -д*
ХВАСТУН
Стоит мне захотеть,— говорю,— и я увековечу ее красоту в тысячах гранитных, бронзовых
и мраморных статуй, и навсегда останутся во вселенной ее тонкие ноздри и узенькая ложбинка
снизу между ноздрей-
стоит мне только захотеть!
Экий бахвал!— говорят.—
Противно слушать!
Стоит мне захотеть,— говорю,— и тысячелетия будут каплями стекать в ямки ее ключиц и высыхать там, не оставляя никакого следа,— стоит мне лишь захотеть!
Ну и хвастун!— говорят.—
Таких мало!
97
7 Г. Алексеев
Тогда я подхожу к ней, целую ее в висок, и ее волосы начинают светиться мягким голубоватым светом.
Глядят
и глазам своим не верят.
НАКАТИЛО
Накатило,
обдало,
ударило,
захлестнуло,
перевернуло вверх тормашками, завертело,
швырнуло в сторону, прокатилось над головой и умчалось.
Стою,
отряхиваюсь.
Доволен — страшно.
Редко накатывает.
ВОЗВЫШЕННАЯ ЖИЗНЬ
Живу возвышенно.
Возвышенные мысли ко мне приходят.
Я их не гоню,
и мне они смертельно благодарны.
Живу возвышенно.
Возвышенные чувства за мною бегают, как преданные псы.
И лестно мне иметь такую свиту.
Живу возвышенно,
но этого мне мало —
все выше поднимаюсь постепенно.
А мне кричат:
— Куда вы?
Эй, куда вы?
Живите ниже —
ведь опасна для здоровья неосмотрительно возвышенная жизнь!
Я соглашаюсь:
— Разумеется, опасна,— и, чуть помедлив, продолжаю подниматься.
ФАКЕЛ
Вышел из трамвая — пахнет гарью.
Потрогал голову — так и есть:
волосы на голове моей полыхают.
Так и шел по Садовой как факел.
Было светло и весело мне и прохожим.
Так и пришел к Лебяжьей Здесь и погас.
канавке.
Загорюсь ли я снова?.
Как знать.
СВЕТЛАЯ ПОЛЯНА
Мой добрый август взял меня за локоть и вывел из лесу на светлую поляну.
Там было утро, там росла трава, кузнечик стрекотал, порхали бабочки, синело небо и белели облака.
И мальчик лет шести или семи с сачком за бабочками бегал по поляне.
И я узнал себя, узнал свои веснушки, свои штанишки, свой голубенький сачок.
Но мальчик, к счастью, не узнал меня.
Он подошел ко мне и вежливо спросил, который час.
И я ему ответил.
А он спросил тогда, который нынче год.
И я сказал ему,
