Тучи сгоняя.
Лишь деревья аллеи под шелест дождя
Мерным шагом прошли, как цепочка слепых.
Но на праздник зовёт тебя песня твоя
В ярких перьях, в перстнях дорогих.
Ведь и нам старый месяц неведомо где
В потаённом колодце
Пылает в воде.
Ведь не знали ночей мы, под сводом широт
Ожидающих стука в железо ворот.
Не от наших шагов войско их задрожит,
в царстве горьких обид мрачно стоя в горах.
Воздух их непреклонен, недвижно висит,
свою песнь не пытает в гармони мехах.
Под железным запором миры без конца!
И слезами невест не склонить их на милость.
Мы не с ними зазвали под вечер слепца
спеть нам старую песнь, что, как мы, износилась.
Плач свой матери скрыли не в них; одинок,
он на страже стоял, там оставленный ночью,
И качали его на коленях своих, как младенца,
стараясь унять, заморочить.
Не они долгожданное благословенье хлебом
горьким и сладким слыхали от нас,
И не им угрожала забвеньем, ты, душа –
воплощение крови и глаз.
На их слабый призыв вдруг проснулась в тебе,
словно страх, отозвалася флейта в ответ,
Но не в них твои ночи с потухшей свечой
окружили тебя, возлюбили, как свет.
Когда буря, взъерошивши гриву, смеясь,
благовоний тебе протянула флакон,
Содрогнувшись, отпрянула ты от неё,
будто вспомнила битву из прошлых времён.
Этот мир, что вино твоё прежде давил,
хочет немощь твою по садам разбросать,
Эти бледные руки твои (и мои!)
моё горло пытаются пальцами сжать.
Вечер
Косноязычный
Тускнеет пред нами.
Он огромным закатом
По небу течёт.
И, когда ты споткнёшься,
Неся свои камни,
Вместе с ним
Тебя вечность, о дочь, унесёт.
Я увижу тебя – в полусне, веки крáсны
В белизне непомерной больничных подушек.
Распростёршись, молить тебя буду напрасно –
Углубится молчанье, и прощенья не дашь мне.
Не прервётся молчанье, лишь поднимется грудь
Всю воздушную гору в вдох последний вместить,
И туманная плёнка растечётся, как ртуть,
По глазам, что давно уже были пусты.
Небо двинется с топотом стад облаков,
И лягушки затянут
Песнь свою из прудов (ты любила её).
Осень в дом твой придёт
Во вселенских тяжёлых ночах:
Пастырь бури-во-сне там козлёнка несёт
Меж кустами в зарницах и рекою в парах.
И, древнее вина, будет осень для нас
В ставни окон стучать погремушкой оков,
И за глазом погасит деревня забытая глаз…
И во всю мощь задуют
ветра.
Железная скрипка
1
Ты, вечер, погасил навек деревьев свет,
Устам и кубку дал серебряные блёстки.
Как с рукояткой лезвие, с тобой я слит,
К тебе вернусь я, как дорога к перекрёстку.
Луна себя колодцам рада раздарить,
С урчанием закаты городá глотают.
Мой мир! С тобою можно век прожить,
Кто ты не ведая и что ты есть не зная.
Не зная голоса, не зная цвета глаз,
Не кланяясь, как принято, при встрече.
Соседом скромным в коридорах всякий раз
Идёт из сада ветер утром и под вечер.
Честь времени, что в жарких кузницах поёт!
