—
За окном проносились поляны, усеянные цветами, зелёные рощицы, мелькали высоковольтные столбы.
— Кушать хочется, Владыко, — невинно вымолвил старикан, трогая шрам и покосился на господина.
— Помолись, святой Бенедикт, — ответил Хозяин. Он любовно огладил прическу, спрятал гребень. — Духовное должно преобладать над плотью.
— Твою мать! — раздался сзади громкий выкрик.
Благодатный развернулся. Невдалеке трое пили пунш.
Косматый мужик — явно банкир в сей попойке, опустошил стакан крупными глотками. Понюхал рукав, зычно крикнул:
— А я заявляю — хрен этому моему свояку, а не дом! Дом, где я жил целых пять лет!
— Да-да! — поддержали кореши, жадными глазами осматривая бутыль с пуншем.
— Твою Богомать, он у меня в сортире утонет! Чмошник лупоглазый! — добавил космач. Закурил прямо в вагоне. — Разливай дальше, Вася.
Попойка продолжилась. Зазвучали другие угрозы, тосты и просто «фразы о жизни», сопровождаемые бранью…
— Люди! — прошептал Благодатный. Он мельком глянул на слугу и… удивился. — Что такое, святой Бенедикт?
Старикан сидел, обхватив голову руками, уставившись прямо перед собой. С отрешенным видом, в общем.
— Что случилось, мой верный слуга? — забеспокоился Благодатный.
— А! — карлик вздрогнул. Очнулся! — Ты посоветовал помолиться, Владыко. Вот я и вспоминаю.
— Что же?
— Э-э-э… как нужно молиться. — Старикан пожал плечами. — За то время, что я служу Тебе, мне не было нужды в молитве. Я забыл, как это делается!
Властелин не нашелся, что ответить. Растерянно заморгал. Тут к небесным жителям приблизилась старушка, положила на колени Бенедикту целлофановый пакет:
— Помяните, бомжики, моего дедушку, — предложила она и заковыляла к выходу из вагона.
Старикан встрепенулся, заглянул внутрь пакета. Обернулся, чуть запоздало крикнул:
— Благодарю, добрая старушка!
Достал пирог, впился зубами:
— С капустой! Мои любимые! — Мигом проглотил пирожок, достал варёное яйцо. Настроение у рыжего карлика поднялось, бросая скорлупки подлавку, он весело болтал. — Не всё потеряно, Владыко, мы избавим планету от пороков и беззаконий. — Бенедикт целиком запихал яйцо в рот, прожевал. — Интересно, почему она назвала нас бомжиками? Что старушка имела в виду? — Слуга глянул на господина, тот неопределённо повёл плечами. Благодатный не обращал внимания наеду, просто сидел и ждал, подчиняясь движению поезда. До того момента, как динамик забурчал:
— Уважаемые пассажиры! Наш электропоезд прибывает на конечную станцию. Не оставляйте багаж. Добро пожаловать!
— Идём! — Владыко резво поднялся. Бенедикт сразу же вскочил, подхватил изящный саквояж.
Райская пара вышла на перрон. Вокруг кипел человеческий муравейник, пассажиры сновали туда- сюда, везли поклажу, по радио объявляли посадку на поезда дальнего и ближнего следования, шастали милицейские и бомжи, промоутеры раздавали буклеты, одноногий мужлан играл на губной гармошке, собирая зрителей и мзду.
— Сан… к… т— Петер-бу-р-г, — прочёл Бенедикт надпись на здании вокзала. — Добро пожаловать в город на Неве.
Он потянулся, зевнул. Выдохнул: «Ох!». Спросил:
— Куда теперь?
— Прямо! — не задумываясь, объявил Благодатный.
Путешественники направились к дверям вокзала, ведущим в город.
Искатели без особых приключений добрались до гостиницы «Балтийская».
— Здесь мы остановимся. Потом отправимся на поиски апостолов, — Благодатный толкнул стеклянную дверь центрального входа.
Охрана подозрительно оглядела райскую пару, но пропустила к стойке портье. Коротко стриженная девушка в строгом брючном костюме и с бейджиком на груди, подняла глаза на путников. Встала. Любезная улыбка лицо не осветила.
— Нам нужна комната для ночлега, — мягко сказал Благодатный.
— А в курсе, сколько стоит у нас номер, дядя? — последовал недружелюбный вопрос.
Благодатный горько поджал губы и задушевно произнес с Великонебесным Пафосом:
— Главное в жизни — любовь к людям, дочь моя! Тебе стоит научиться любви. Деньги меня не интересуют.
— Напрасно, — ответила девушка. Она встала и крикнула. — Эй, охрана! Выведите отсюда бродяг!
Конечно, вид двух длинноволосых и одного длиннобородого посетителей, одетых с излишней скромностью, не располагал к доверию портье престижной гостиницы. В самом центре северной столицы! Да, в придачу, эти странные рассуждения о любви и деньгах… Вполне, что или сектанты, или «протестное движение против Пу», которое сейчас лучше не поощрять…
Два дюжих молодца в чёрных костюмах с удовольствием поднялись со своих кресел. Хрустнули мощными шейными суставами и направились к райской парочке с плотоядными ухмылками на устах. Благодатный смотрел на портье с грустной улыбкой, не обращая внимания на опасность рукоприкладства! Но Бенедикт предостерегающе поднял руку в направлении охраны:
— Стойте, халдеи! Не искушайтесь!
Молодцы лишь ухмыльнулись, неторопливо приближаясь. И вдруг… здоровяки замерли на месте. Вокруг их лодыжек образовалось такое прозрачное «желе» — вязкая липкая масса, не дающая сделать больше ни шагу! «Желе» сковало ноги охраны, приклеило ступни к паркету! Молодцы качались и балансировали на месте, но не могли оторвать пятки от пола.
