прислушиваясь. Точно! Кажется кто-то ругался. Пока ещё довольно далеко, учитывая то, насколько усилен был сейчас его слух. И тем не менее, следовало быть как можно более осторожным.
Ивдур свернул чуть в сторону, туда, где деревья росли погуще, и стал, тихонько подкрадываться. На всякий случай, он напустил на себя невидимость и сделал свои шаги беззвучными, однако не был до конца уверен, что это ему поможет: после своего недавнего, злополучного поражения, Ивдур старался не полагаться на волшебство слишком уж слепо. Вот и сейчас магия немного его подвела: “Большое ухо” сыграло с ним скверную шутку, так как красться ему пришлось почитай с четверть иля. Из-за этого он весь издёргался и изнервничался. Наконец, остановившись в густом подлеске, он отодвинул молоденькую веточку и, с удовлетворением увидел того самого бородатого рыцаря. Но самым неожиданным оказалось то, что рядом с ним, причём совершенно свободно, стоял и Рин! И, судя по всему, вовсе не чувствовал себя в опасности. Он, пусть и не очень уверенно, пожал протянутую рыцарем руку. Сразу же вслед за этим бородач крикнул “Йо!”, и когда к нему подбежал один из шоэнов, которых, к крайнему неудовольствию Ивдура, оказалось аж пятеро, что-то прошептал ему, но уж больно тихо. Когда же куда-то убежал и этот Йо, чародей удивился ещё больше, ибо к рыцарю приблизился некто, очень похожий на дрангарца, но явно не дрангарец. Да и держался он вовсе не так, как шоэны: едва взглянув на него, сразу же можно было понять, что он из тех, кто знает себе цену.
“Уж не колдун ли?” – обеспокоено подумал Ивдур, после чего засомневался ещё больше и решил не торопиться с выводами.
“Лучше я ещё немного понаблюдаю!” – сказал себе чародей, осторожно присаживаясь на траву.
Скоро вернулся Йо и протянул бородачу пойманную им птицу, а тот передал её тому странному недрангарцу. Они вместе склонились над ней, после чего птица взмыла в небо и полетела на север.
“Ну точно, волшебник!” – у Ивдура отпали последние сомнения, и он затаился, пытаясь ощутить какую-нибудь магию. Но чем больше он старался, тем всё более сильное недоумение охватывало его: от таинственного колдуна не исходило ни крупицы волшебства!
Пока Ивдур ломал над этим голову, все поднялись и двинулись в сторону пшеничного поля, раскинувшегося сразу же за лесом.
“Пожалуй, единственным объяснением того, что волшебник всячески избегает применять магию, может быть то, что он боится, что по её следам его могут найти!” - подумал Ивдур, также поднимаясь с травы.
“Однако, не так-то это просто, отследить незнакомого чародея по тончайшему следу Силы. Тем более в этих краях! Кого же он опасается?” – в свою очередь испугался молодой чародей.
Он подождал, когда маленький отряд почти исчез из виду, лишь после чего рискнул и сам двинуться в ту же сторону.
“Как бы мне переговорить с юным оруженосцем, чтобы этого никто не заметил, особенно этот волшебник?” – размышлял Ивдур, пересекая вслед за странным отрядом колышашееся бледным золотом поле. – “Ведь если тот странный дэкамэ и в правду черодей, то он непременно почувствует исходящую из него Силу, если вдруг Ивдур подойдёт слишком близко. Если, чего доброго, уже не почувствовал. А с другой стороны, Рин, кажется, идёт с ним по собстсвенной воле, а потому, нападать на его спутников было бы и глупо и неосмотрительно. Вдруг они, и в правду, не враги? Хотя что-то странное и неуловимо подозрительное во всей этой кампании определённо было! Но вот что?” Этого Ивдур пока понять не мог. Ясно лишь одно – если это всё-таки враги, бросаться на них, сломя голову, уж точно не следовало. Шутка ли: один рыцарь, пять шоэнов и ещё, по всей видимости, один волшебник с неизвестно каким уровнем мастерства. Но о том, что этот чародей, скорее всего, отдюдь не новичок, Ивдур готов был поспорить с кем угодно! А то, что опыт, зачастую, легко побеждает самонадеянную магическую мощь, молодой чародей уже успел усвоить.
Но что это? Ивдур замер, стараясь понять, что же его встревожило. Он осторожно расширил расстояние, на которое мог слышать, и тот же час приглушённый конский топот коснулся его ушей. Где-то, уже сравнительно недалеко, мчался большой отряд всадников.
- Два древа Хонхора! – пробормотал себе под нос Ивдур и, предпочтя из двух зол меньшее, со всех ног бросился вслед идущим где-то впереди него путникам.
На Рина и его спутников напали северяне. Их было около трёх десятков. Но, что самое удивительное, так это то, что в их числе было аж три колдуна! Зато теперь Ивдур смог убедиться в своей правоте: похожий на дрангарца незнакомец, действительно, был волшебником. Пусть и не особенно сильным, но зато, в высшей степени опытным и искусным, ибо до сих пор вполне успешно справлялся с тремя своими противниками, ничуть не успупавшими ему по силе.
- У-у-ува-у-уг! – страшно завыл вдруг кто-то сверху. И сразу же, словно ураган обрушился на лес. Деревья тревожно закачали своими ветвями, а вниз посыпалась сбитая ветром листва.
- Это ещё кто? – невольно пригнулся молодой чародей, со страхом взирая на летящее чудище. Он уже видел такую диковинку. Со стен Индэрна. Крылья у этих тварей были огромные и кожистые, словно у драконов или нетопырей. Из книг Ивдур знал, что, например, дракона можно сбить, если применить против него “Слёзы Изгури”, пустив его широким веером одновременно на разной высоте, чтобы он не смог увернуться. Но это волшебство было очень сложное и требовало соответствующих навыков, а главное – недужинной чародейской мощи, которых, как он полагал, у него, покамест, не было. Можно было, конечно, возпользоваться “Криком Силы”, как это сделал тогда, на стене Дэдэн. Но “Крик Силы”, по вполне очевидным причинам, представлялся Ивдуру менее предпочтительным. Он мысленно собрался, широко развёл в стороны руки и, изобразив пальцами обоих ладоней “Слёзы Изгури”, медленно и торжественно, чтобы, не дай бог, не сбиться, произнёс заклинание. И в тот же миг всё тело его содрогнулось, а из обеих ладоней вырвался сонм ослепительно сияющих шаров, которые, быстро увеличиваясь в размере, расширающимся веером, устремились к чудовищу. Оно попыталось увернуться, видимо не очень надеясь на свою магическую защитную силу, но не смогло, и два шара, сердито шипя, пробили его правое крыло, образовав две дымящиеся и стремительно расползающиеся прорехи. Чудище истошно взревело, его закружило вокруг уцелевшего, левого крыла, и оно тяжело рухнуло прямо в лес. Но Ивдур уже этого не видел: его буквально отшвырнуло на несколько ранов назад, и он, больно ударившись спиной о дерево, обессилено упал на землю.
Несколько минут он был не в состоянии даже пошевелиться. Но постепенно чувство опустошённости стало проходить, и вскоре он вновь поднялся на ноги, встревожено ищя глазами Рина. Жив ли ещё столь неопытный юноша, оказавшись в самом сердце жестокой битвы? Но было уже слишком темно, и Ивдур ничего не мог разглядеть. Он перебегал с места на место, но ниоткуда не мог увидеть юного оруженосца.
- Айвонец!.. Дай света! – услышал он, немного погодя, грозный крик бородатого рыцаря.
“Айвонец! Вот это кто!” – пришёл в неописуемое изумление Ивдур, сразу вдруг вспомнивший, на кого же ещё, кроме дрангарца, был похож тайнственный чародей.
“Ну и чудеса!” – подумал он и стал ждать, когда же этот айвонец воспользуется своей магической иллюминацией.
Однако тот, то ли не смог выполнить требование рыцаря, то ли не услышал его, что было крайне маловероятным, учитывая силу голоса последнего, то ли на то у него была ещё какая-то причина, но, так или иначе, сражение, по-прежнему, продолжалось в быстро сгущающейся темноте.
Ивдур не хотел больше колдовать. Он очень устал и чувствовал, что силы его уже на самом пределе. Но айвонец всё тянул и тянул, и, в конце-концов, молодой чародей не выдержал. Прислонившись спиной к дереву, он собрал всю свою волю в тугой узел и сотворил “Небеса Ривлана” после чего буквально рухнул на землю. Что было дальше, Ивдур уже не помнил.
Его немилосердно трясло, спина его всё также нудно ныла, а кроме того – немилосердно болел живот. Ему даже казалось, что живот его, от этой кошмарной тряски, превратился в один сплошной синяк. Ивдур осторожно открыл галза, и его тут же замутило: внизу, барабанной дробью, стучали копыта и с головокружительной скоростью призрачно мелькали конские ноги, и проносилась серая, в предрассветном сумраке, трава. Ивдур вновь закрыл глаза и застонал.
- Эй, гляди-ка! Кажись сущёнок из радужной норки прочухался! Га-га-га! – загремело у него над ухом.
