помнила.
— А, так это, должно быть, старый дом в Аллентауне. Ты тогда была совсем крохой. Неудивительно, что ты не помнишь его.
— Спасибо. Это…
— Не давало тебе покоя, не сомневаюсь. Наверное, знатный был кошмар.
— Что-то про монстра, живущего в подвале. Очень примитивно. Прости, это глупости.
— Монстр? Что…
Наш разговор оборвала система громкой связи, включившаяся в кабинете тети Лорен. Тоненький голосок объявил: «Доктор Феллоу, пожалуйста, свяжитесь со станцией 3Б».
— Твоя очередь, наверное, — сказала я.
— Это может подождать. Хло, с тобой все в порядке? Ты какая-то подавленная.
— Да нет, просто… воображение разыгралось. Утром я перепугала Милоса — мне показалось, что какой-то мальчишка выбежал на дорогу прямо перед нашей машиной.
— Что?
— Только там не было никакого мальчишки. Вернее, был, но только у меня в голове. — Я увидела Кари возле ее шкафчика и помахала ей рукой. — Ладно. Скоро звонок, так что…
— Я заеду за тобой после школы. Поужинаем в «Кроуне». Там и поговорим.
Она отключилась, прежде чем я успела возразить. Я покачала головой и отправилась догонять Кари.
Школа. Ну что тут можно рассказать? Люди полагают, что школы искусств чем-то отличаются от обычных. Все дышит творческой энергией, классы полны счастливых детей, и даже готы счастливы настолько, насколько их истерзанные души могут это себе позволить. Люди думают, что здесь меньше прессинга со стороны ровесников. Ведь сюда чаще всего попадают подростки, которых преследовали и запугивали в других школах.
Да, правда, в школе Гурней неплохо. Но помести подростков вместе, какими бы похожими они ни были, и они все равно разделятся. Появятся кланы. Только вместо спортсменов, ботаников и чмошников здесь у нас художники, музыканты и актеры.
Будучи студенткой театрального отделения, я автоматически попадала в клан актеров, где талант ценился куда меньше, чем внешние данные, манеры и голосовые данные. Сногсшибательной красотой я не отличалась, а по последним двум пунктам у меня был жирный ноль. Так что по популярности я занимала твердую серединку. То есть была из тех девушек, на которых никто не обращает особого внимания.
Но я всегда мечтала попасть в школу искусств, и здесь действительно было здорово. А что еще лучше, отец пообещал, что я останусь здесь до самого выпуска, сколько бы мы ни переезжали. А значит, впервые в жизни я не буду вечно «новенькой». В школу я пришла первокурсницей, как и все остальные. Как обычный нормальный подросток. Наконец-то.
Но сегодня я вовсе не чувствовала себя нормальной. Все утро я думала о том мальчишке на улице. Можно было найти кучу логических объяснений. Я все время смотрела на его коробку с бутербродами, поэтому могла ошибиться в направлении его движения. Он мог запрыгнуть в поджидавший у обочины автомобиль. Или же в последний момент свернуть и затеряться в толпе.
Это вполне логично. Так почему же меня продолжает терзать это видение?
— Ну, давай же, — сказала Миранда, глядя, как я копаюсь в своем шкафчике во время большой перемены. — Он как раз здесь. Спроси его, идет ли он на танцы. Неужели это так трудно?
— Оставь ее в покое, — проворчала Бет. Она протянула руку, достала с верхней полки ярко-желтую коробку с моим обедом и потрясла у меня перед глазами. — Не понимаю, как ее можно не заметить, Хло. Она же чуть ли не светится.
— Ей стремянка нужна, чтобы так высоко заглядывать, — усмехнулась Кари.
Я толкнула ее, и она отскочила, смеясь.
Бет хмыкнула.
— Пошли уже, народ, а то нам столика не достанется.
Мы дошли до шкафчика Брента, и тут Миранда ткнула меня локтем.
— Спроси его, Хло.
Она сказала это театральным шепотом. Брент глянул на нас… и тут же отвернулся. Лицо у меня запылало, и я только крепче прижала к груди коробку с едой.
Длинные темные волосы Кари коснулись моего плеча.
— Он придурок, — шепнула она. — Не обращай на него внимания.
— Нет, он не придурок. Просто я ему не нравлюсь. И тут уж ничего не поделаешь.
— Я сама его спрошу, — вызвалась Миранда.
— Нет! — Я схватила ее за руку. — П-пожалуйста.
Ее круглое личико презрительно скривилось.
— Господи, какой же ты еще ребенок. Хло, тебе же пятнадцать. Ты уже должна брать инициативу в свои руки.
— Например, названивать парню до тех пор, пока его мамаша открытым текстом не попросит оставить его в покое? — спросила Кари.
Миранда только плечами пожала.
— Это же его мать. Сам Роб такого никогда не говорил.
— Да? Ты просто убедила себя в этом.
Обычно я тут же вмешивалась и заставляла их успокоиться, но я все еще переживала из-за того, что Миранда оконфузила меня перед Брентом.
Кари, Бет и я часто говорили о парнях, но не были помешаны на них. Миранда же — о, у нее было столько парней, что она сама сбилась со счету. И когда она вошла в нашу компанию, для всех нас как-то вдруг стало очень важно обзавестись парнем. Я и так переживала, что недостаточно зрелая, так Миранда еще подняла меня на смех, когда я призналась, что ни разу не была на настоящем свидании. И вот тогда я придумала для себя влюбленность. В Брента.
Я думала, назову парня, который мне нравится, и этого будет достаточно. Не тут-то было. Миранда выдала меня с потрохами — сказала ему, что он мне нравится. Я была в ужасе. Где-то в душе я надеялась, что он скажет: «Здорово. Хло мне тоже нравится». Да куда там! Раньше мы с ним иногда болтали на уроках испанского. А теперь он отсел на два ряда, как будто от меня вдруг начало сильно разить потом.
Только мы подошли к столовой, как меня кто-то окликнул. Я обернулась и увидела, что ко мне бежит Нат Бозиан. Его рыжая шевелюра, как маяк в переполненном коридоре. Он наткнулся на старшекурсника, улыбнулся, извинился и помчался дальше.
— Привет, — сказала я, когда Нат приблизился.
— Здорово. Ты не забыла, что Петра перенесла заседание киноклуба на сегодня? Будем обсуждать авангард. Я знаю, ты любишь авторское кино.
Я сморщилась.
— Что ж, тогда передам ей твои сожаления. И скажу Петре, что тебе не хочется ставить ту короткометражку.
— А мы это сегодня решаем?
Нат попятился.
— Может быть. А может, и нет. Так я передам Петре…
— Мне надо бежать, — сказала я подругам и помчалась догонять его.
Заседание киноклуба, как всегда, началось за кулисами, где мы обсуждали деловые вопросы и заодно обедали. В аудиторию с едой входить нельзя.
Мы обсудили короткометражку, и я действительно попала в список кандидатов в режиссеры — единственная из первокурсников. Потом, пока все смотрели сцены из авангардного кино, я выбрала кассету
