Стихи

 он трижды в эту ночь, и горько плакал,
 И слышал этот страшный свист бича.

 А время шло к рассвету, и уже
 толпа собралась, и Пилат проснулся,
 и чаша на столе уже стояла,
 накрытая тончайшим полотенцем.

Дай мне стать хотя бы четвертинкой…

 Дай мне стать хотя бы четвертинкой,
 Если половинкою нельзя.
 На твоих губах улыбка Сфинкса
 и попытка вечности в глазах.
 Впрочем, математика бессильна
 Перед ускользающей тоской.
 Перед тем, как ты молчишь красиво
 и ведешь по времени рукой.

'Мне хочется уснуть, забыв о том, '

 Мне хочется уснуть, забыв о том,
 как тело светится, как плачут наши руки,
 бессильные найти во тьме другого…
 Забыть о той стене, что делит ложе,
 о странном одиночестве, что любит
 обоих нас сильней, чем мы — друг друга.

 Проходит ночь, и все, что остается, —
 твой бледный силуэт на фоне утра
 и пустота над нами, в нас, за нами,
 и старая, почти слепая жалость,
 и время, что уснуло, как котенок,
 на тающем тепле одежды нашей.

'По утрам не хватало аквамаринового. '

 По утрам не хватало аквамаринового.
 По вечерам — синего.
 Днем было слишком мало сиреневого.
 А по ночам — избыток пурпурного.
 И только в отдельные минуты
 каждого цвета было
 ровно столько, сколько нужно.
 И тогда мы называли
 это хрупкое равновесие
 минутами белой тишины.
 А рядом стояло счастье и училось
 входить в сердце
 на цыпочках…

'Резкий короткий звук в опустевшей квартире. '

Резкий короткий звук в опустевшей квартире.
 Ты ушла, и лопнула пружина времени,
 заведенная до отказа.

'То, что днем казалось временным, '

 То, что днем казалось временным,
 вечером обретает горький привкус
         дурной бесконечности.
 Снег, как хамелеон, меняет цвет,
         становясь грязно-лиловым.

 Часовая стрелка касается пределов грусти,