втолкнули в комнату, стеная, поднялись на ноги. По их лицам текла кровь. Даша обняла дочь:
— Милая, ты сможешь идти? Мы должны уехать, немедленно! Эти насильники еще вернутся!
У Натальи дрожали руки, прыгали губы:
— Да, мамочка… Конечно.
— На время мы снимем квартиру, а потом я добьюсь справедливости. — Женщина потянулась за кошельком, лежавшим на столе, и застонала. Мучители не только надругались над ними. Они прихватили с собой все ценное, что нашли в их комнате: деньги, ювелирные украшения, мобильные телефоны… Даша кое-как привела себя в порядок и, шатаясь от слабости, вбежала к матери:
— Ты за все ответишь! Мы могли бы договориться мирно! Но теперь я буду судиться с тобой и с твоей подругой! Значит, ты надоумила ее расквитаться со мной за то, что я якобы хочу увести из семьи дядю Славу?! Хорошая выдумка! Однако и Белла ответит за действия своего сыночка и его дружков. Я не боюсь ее угроз и сейчас же иду в больницу и милицию!
Мать не произнесла ни слова.
— Если к моему возвращению с моим сыном что-нибудь случится, я подожгу квартиру! И она не достанется никому, — заявила Даша. — У меня тоже остались кое-какие деньги. Как раз хватит для расправы с вами!
Потянув за руку Наташу, женщина побежала в милицию. Там она написала заявление, но сотрудники райотдела отказались его принимать: доказательств не хватало. Тем не менее они взяли с пострадавших показания и отвезли несчастных на медицинскую экспертизу в Первую горбольницу. Потом они вернулись в отдел. Дашу удивило то, что никто не спрашивал ее о приметах преступников. Ее сразу же огорошили заявлением, что они с дочкой — гулящие, падшие женщины, страдающие сифилисом, алкоголизмом и наркоманией. Даша даже переспросила: «Алкоголизмом и наркоманией — одновременно?!» Милиционеры переглянулись и попросили ее заткнуться и прекратить им врать. Потом Наташу потащили в «обезьянник» и заперли там, сказав: «Если ты не откажешься от своих слов, то всю ночь проведешь здесь!» Девочка не отвечала, просто смотрела в одну точку. Ничего не добившись, ее вновь отвели в кабинет, но не в тот, где допрашивали Дашу. При этом у Наташи все время спрашивали: «Почему ты такая спокойная, если тебя изнасиловали?» А ребенок просто пребывал в шоковом состоянии и даже не понимал порою, чего от нее хотят эти люди в погонах.
Любой другой на месте матери и дочери, чтобы не подвергаться такому дополнительному унижению, схватил бы свои вещи и убежал, но Даше было очень горько и обидно: какие-то сволочи надругались над ее ребенком, а в милиции даже не хотят их выслушать! Наконец их оставили в покое и словно бы вообще забыли о пострадавших. Даша попыталась узнать, как ей быть дальше. Толстый майор ответил: «Приходите завтра, в девять утра».
Они не пришли, а прибежали и стали ждать в коридоре. Через три часа появился какой-то мужчина, завел их в кабинет и поинтересовался, что им надо. Даша, захлебываясь от негодования, рассказала ему свою историю. Но милиционер лишь ответил: «Я знаю, кто вас консультирует, пошли вон отсюда! Никаких оснований для открытия дела у нас нет». Даша стиснула зубы и отправилась в прокуратуру. Там ей посоветовали написать заявление и послать его по почте с уведомлением. Она так и сделала. Только после обращения в Генеральную прокуратуру дело сдвинулось с мертвой точки. Несколько раз несчастных вызывали на допросы, но продолжалось это недолго. Из милиции они регулярно получали отказы в возбуждении уголовного дела. Всего таких отказов было восемь. Девятый по счету прислал им исполняющий обязанности прокурора города. У Даши еще оставались кое-какие деньги. Она продала золотую цепочку и наняла адвоката.
— Почему вы до сих пор не принесли вещественные доказательства? — строго спросил он. — Везите их немедленно.
И Даша помчалась выполнять его совет. Но когда она попыталась сдать в милицию футболку и одеяло, на которых имелись следы спермы, милиционеры нагло рассмеялись ей в лицо. Она опять позвонила в прокуратуру, и ее вызвал следователь. Он, пряча глаза, принял вещественные доказательства, но на этом Дашины мучения отнюдь не закончились. Полтора года пострадавшая добивалась проведения экспертизы, вернее, возможности ознакомиться с ее результатами. Экспертиза подтвердила факт изнасилования. Даша надеялась, что справедливость восторжествует. Однако беготня по инстанциям забрала все ее деньги, и женщине с детьми уже не на что было снять квартиру. На неделю ее приютили друзья, но потом Даше пришлось вернуться к матери. Нападки и угрозы со стороны Ангелины и ее мужа не прекращались. Один раз, когда Даши не было дома, отчим начал избивать Наташу и Витю, кидать в них посуду. Девочка в истерике позвонила матери. Когда Даша примчалась, отчим накинулся на нее, но она вырвалась из его липких потных рук, выбежала на балкон и позвонила по мобильному в милицию. Когда приехали милиционеры и увидели весь ужас ее положения, они сразу посоветовали Даше уходить из этой квартиры. Ангелина ухмылялась и подливала масла в огонь: «Можете делать со мной все, что хотите, но я оболью их ночью бензином и подожгу!» Вскоре через опекунский совет Даша и ее дети получили направление в Центр социальной защиты и помощи семьям. Там они прожили три месяца. С детьми постоянно работали психологи. Добрые люди помогли им снять квартиру по недорогой цене. Наконец-то пострадавшие обрели спокойствие, однако Даша не собиралась прощать матери этот ужас. Она постоянно звонила в милицию и спрашивала — когда же откроют уголовное дело? Почему они так тянут? Ведь факт изнасилования доказан! Сидя в маленькой комнатушке, молодая женщина вспоминала слова Ангелины Петровны, которые она подслушала накануне их последней ссоры. Мать жаловалась отчиму:
— Белка хвасталась, что наняла профессионалов! И где результаты? Наша тварь пишет в прокуратуру, и не сегодня завтра нас прижмут. Надо нанять других!
Отчим осадил ее:
— Дура! Вот тогда тебя точно посадят!
— Значит, я сама убью ее и ее выродков! — сжала кулаки Ангелина. — Но квартиры им не видать!
— Опять дура! — приструнил ее Дмитрий. — Делай вид, что ты тут ни при чем. Вот увидишь, все решится в нашу пользу. Так обещала Белла, а у нее масса полезных знакомств. Кстати, а вот ей-то как раз позвонить можно и нужно. Расскажи, что прокуратура на нас напирает.
Ангелина помчалась к телефону. Даша не слышала ее разговора с Беллой, она лишь с тоской подумала, что ей приходится жить в одном городе со своими обидчиками, и пока что от этого никуда не денешься.
С Беллой она случайно встретилась на автобусной остановке, уже когда переехала на съемную квартиру. Воронина подошла к Даше и с покрасневшим от злости лицом заявила:
— Напрасно стараешься! У меня все схвачено. Будешь дергаться — посажу за клевету!
Даша так удивилась, что еле нашла слова для ответа:
— Ваша банда ворвалась в квартиру, издевалась надо мной и дочкой, и после этого меня же еще и посадят?
— А ты хочешь, чтобы посадили меня? Так не пойдет! — парировала Воронина.
— Поглядим! — в тон ей бросила Даша.
На следующий день она — в который раз — отправилась в милицию.
— Почему вы до сих пор не завели на них уголовное дело? — напала Даша на следователя. — Мне снова написать в прокуратуру?
Лощеный мужчина лет тридцати пяти улыбнулся еще более нагло, чем прежде:
— А и пишите, куда вам вздумается! Никто уголовное дело открывать не будет. Нужна повторная экспертиза, а ваших вещественных доказательств уже след простыл.
Бедняжка растерялась:
— То есть как?! Вы хотите сказать, что они пропали?
— Именно так, — с ухмылкой заявил представитель закона.
Несчастная вышла из отделения и позвонила своему адвокату.
— Я жду вас в кафе «Заря», — быстро проговорил мужчина и отключился.
Уже по этой небрежно брошенной фразе Даша поняла: произошло что-то неприятное — для нее.
— Ничего, я все равно буду бороться! — заявила она самой себе. — Если этот защитник струсил — найму другого!
