Теплая южная ночь навевала истому. Александр старался всеми силами побороть это состояние. Ему требуется проникнуть на территорию порта, а это не так-то легко сделать. Некогда крупный и мощный порт в девяностых годах начал хиреть. В начале «нулевых» все распалось на отдельные акционерные общества. Тем не менее вдоль берега еще сохранились полуразрушенные сараи, прежде служившие складами, и ветхие пристани, где еще можно было держать мелкие суда. Федосеев поставил в бухте свою «Палладу», пользуясь ею как для прогулок по акватории, так и для рыбной ловли и устройства вечеринок. Пименов подкрался поближе к яхте. На палубе, у сходен, стоял загорелый мордоворот с бегавшими по сторонам светло-голубыми глазками. Его мясистые щеки покрывала трехдневная щетина. Распахнутый ворот черной рубашки открывал его могучую шею, когда-то белые брюки и каскетка яхтсмена, сдвинутая на правую бровь, делали его еще более непривлекательным. Этот человек, Борис Карташев, являлся одним из первых помощников брата погибшего Федосеева — Анатолия, и не гнушался самой грязной работой. Знакомые предпринимателя считали Бориса опасным типом. А как иначе относиться к парню, у которого в кармане всегда имелся нож? Его побаивался даже покойный Иван Федосеев, неоднократно говоривший своему брату Анатолию: «Зачем тебе эта горилла?» — «Эта, как ты выражаешься, горилла всегда справляется с любыми поручениями», — парировал Анатолий…
Александр крадучись пробирался ближе к борту. Он увидел, как из помещения вышел Анатолий.
— Я еще не поглядел на нашего гостя, — усмехнулся он. — Ты пообщался с ним?
Подобие улыбки искривило тонкие губы Бориса:
— А как же!
Его тон, видимо, не понравился хозяину.
— Он жив? — резко спросил Федосеев.
— Конечно.
— Куда ты его поместил?
— В нижнюю каюту для персонала, — ответил Борис.
— Пойду взгляну на него, — сухо отозвался Анатолий. — Ты не переборщил?
— Мальчик захотел подраться, ну и получил по заднице, — весело отозвался Борис. — Все в порядке, шеф! Думаю, наш «пациент» уже готов к разговору с вами.
Карташев первым спустился по трапу, прошел по коридору и остановился перед дверями каюты. За ним последовал Федосеев. Один поворот ключа — и они оказались в маленьком помещении со спертым воздухом. Улучив момент, Пименов взбежал на палубу и тихо прокрался за ними. Он слышал, как мужчины вошли в каюту, и, конечно, догадался, кого там держат. Двери тут тонкие, и хорошо слышно каждое слово.
Ажидамов лежал на койке и тихо стонал. Гориллообразный помощник Федосеева разбил ему лицо и сильно ударил в грудь.
— Привет, Павел! — Федосеев ёрническим жестом поднес руку к воображаемому козырьку. Ажидамов не шелохнулся, он молча наблюдал за посетителем внимательными темными глазами.
— К тебе, между прочим, обращаются! — Борис собрался толкнуть его ногой, но Анатолий остановил его:
— Погоди. Лучше выйди отсюда.
Карташев направился к выходу. Пименов едва успел спрятаться в подсобке.
Федосеев взял стул и придвинул его к койке:
— Хотите курить? — Он достал портсигар. — Курите, у меня хорошие сигареты.
Ажидамов отвернулся:
— Я всегда вел здоровый образ жизни.
— Это похвально. — Анатолий бросил портсигар на стол. — Как вы себя чувствуете?
— Странное беспокойство о моем здоровье, если учесть, что ваша обезьяна еще несколько минут назад молотила меня по лицу и спине.
Выражение лица Федосеева не изменилось:
— Бывают случаи, когда такое обращение необходимо. Вы ведь упорно не желаете пойти мне навстречу, хотя я и предлагал вам деньги.
Журналист удивленно вскинул брови. Брат убитого Федосеева предлагал деньги его убийце?! Это что-то новенькое!
— Да… я предлагал вам деньги, и вы отказались, — повторил Анатолий. — Возможно, это — последствия шока, который вы получили, когда мой братец решил проучить вас. Но вы сполна расквитались с ним.
Ажидамов побагровел:
— Чего вы от меня хотите?!
— А вы не знаете? — Федосеев взглянул ему прямо в глаза.
— Не имею ни малейшего представления!
— Я терпелив и начну сначала, — спокойно проговорил Анатолий. — Итак, моя племянница весьма некрасиво обошлась с вашей дочерью…
Павел вздрогнул:
— По-вашему, это всего лишь некрасиво?! Убить человека только за то, что его хотели отправить на конкурс?!
— Наша девочка была очень честолюбива, — усмехнулся Федосеев. — Она тоже предлагала решить дело миром, но ваша дочь отказалась. Вы должны были пойти нам навстречу. Давно известно: выигрывает тот, у кого больше денег. Адвокат Лановой блестяще выиграл это дело. Вы принялись угрожать моему брату, и он клюнул на ваши угрозы. А ведь я его предупреждал… Наезд на вас — это было более чем глупо! Я не виню вас в смерти брата… Он сам напросился. Скажу вам больше: Иван был прескверным человеком, и я сам бы рано или поздно убил его. Но это сделали вы — и поделом ему! Верните мне вещицу, которую вы утащили с его дачи, — и катитесь на все четыре стороны.
Обветренные губы пленника шевельнулись:
— Не говорите загадками. Какая вещица?
— Брат сказал мне, что хранил ее в своем загородном доме. Она очень нужна мне. В конце концов, я готов хорошо за нее заплатить.
— Я не знаю, о чем вы говорите… — потерянно прошептал Ажидамов.
Ноздри хозяина яхты раздулись от гнева.
— Не пытайтесь меня обмануть! — прикрикнул Анатолий на пленника. — Прежде чем залечь в клинику, вы заполучили одну важную улику, очень нужную мне! Вы в самом деле думаете, что сможете выкрутиться из этого дела?! У меня нет слов! Идея с комой была прекрасной, однако мальчишка-журналист раскусил вас. Одна моя знакомая дура наняла его для поисков убийцы Ланового и рекомендовала с очень хорошей стороны. Мне лично не нужен убийца Ланового — я предполагаю, что и тут наследили вы. Мне нужно только то, что мне и так принадлежит, — его глаза заблестели. — Борис ненадолго оставил вас, мой друг. Здесь вы беспомощны и одиноки. Сейчас я поднимусь наверх и вновь позову его…
Павел вздохнул.
— Зовите! — кивнул он. — Если ваша горилла убьет меня, туда мне и дорога. У меня была единственная радость в жизни, и я ее лишился. С тех пор жизнь потеряла для меня всякий смысл. Да, признаю: это я грохнул вашего братца вместе с его бабами. Он надежно прятался в загородном доме, однако его охранник оказался моим сослуживцем по Афганистану, а такая дружба, как известно, — самая крепкая на свете. Вдвоем мы совершили идеальное убийство, о его истинных виновниках можно только догадываться, но улик против нас никому не найти. Что же до всего остального — меня это не интересовало. Я с тех пор обходил это место десятой дорогой…
Щеки Федосеева раздулись.
— Ты врешь! — закричал он. — Куда же делась эта вещь?!
— Понятия не имею. Возможно, ваш брат вас обманул, и того, о чем вы говорите, там вообще не было.
Анатолий опустил голову.
— Послушайте, — продолжил Ажидамов, переводя дыхание. — Вы достаточно поиздевались надо мной. Отпустите меня. Клянусь, я не взял и горелой спички с дачи вашего брата!
