Как только человек поравнялся с тележкой, он бросился на ничего не ожидавшего возницу и швырнул его наземь. Пони — судя по виду, ему каждый шаг давался с трудом — равнодушно ждал и пытался тем временем ухватить хоть клок травы. Я прибавил ходу — усталые ноги отозвались ноющей болью — и подоспел как раз в тот момент, когда мужчина в плаще опустился на колени возле поверженного врага, зажимая ему одной рукой рот, а другой занося нож.
Я бросился на убийцу, отшвырнул в сторону и схватил за руку, в которой был зажат нож. Взвыв от ярости, он обернулся ко мне, откинув капюшон. Я, не веря глазам своим, узнал Томаса Аллена. При виде меня он тоже застыл в удивлении.
— Вы? — пробормотал он. — Но…
Избитый возница попытался отползти в сторону. Ему на вид было лет за пятьдесят, пухлое лицо тряслось от страха, он тихо скулил и глазами умолял меня о заступничестве.
— Кто этот человек? — шепнул я Томасу. — Почему вы набросились на него с ножом?
Но, взглянув на его руку, я увидел, что это был не нож, а раскрытая бритва.
— Он приехал за Софией, — сквозь стиснутые зубы выговорил Томас. — Ему поручили увезти ее, «спасти», как они говорят. Нельзя ее отпускать, это ловушка.
— Так она здесь? — Я глянул на возницу со смешанным чувством облегчения и страха: если моя догадка верна, опасность еще далеко не миновала.
Возница закивал, со страхом таращась на нас обоих.
— Погодите. Я знаю этого человека, — сказал Томас, покрепче ухватив бритву и меряя возницу грозным взглядом. — Он служит у Напперов. Нельзя его отпускать, он поднимет тревогу.
Несчастный что-то забормотал, затряс головой. Я вытащил из-за пояса кухонный нож Хамфри Причарда и поднес его к глазам слуги.
— Ваши услуги здесь больше не требуются, друг мой, — сказал я ему. — Отправляйтесь восвояси, скажете, что на вас напали разбойники. Пошел! — прибавил я, дав ему пинка — без этого бедняга так бы и сидел на земле, дрожа от страха. Пинок вроде бы вернул ему остатки разума. Возница вскочил и помчался куда-то в лес, то и дело испуганно оглядываясь. Томас обернулся ко мне, глаза его сверкали.
— Что вы наделали, Бруно? Он прибежит в Оксфорд, поднимет тревогу, сюда явится куча народу!
— Успокойтесь, Томас. До Оксфорда ему добираться по меньшей мере час, а за мной и так погоня. Объясните, что тут происходит.
Томас несколько раз глубоко вздохнул, затем кивнул, признавая правоту моих слов, поднялся и ухватил покорную лошадку за узду.
— Я спасу Софию, — заявил он, и его худое лицо, озаренное мужественной решимостью, сделалось почти красивым.
Но некий призрак безумия почудился мне в его пылающих глазах, да и руки у него то и дело подергивались.
— От кого?
— От тех, кто чувствует себя в опасности, пока она жива.
— Это из-за ее беременности?
Томас посмотрел на меня почти со страхом.
— Вы и об этом знаете? Как вы узнали? Как вы попали сюда, доктор Бруно?
— Размышления и логика, — заявил я, для пущей важности выпячивая челюсть. — Думаю, что и вы в опасности, Томас.
Юноша коротко, невесело рассмеялся:
— Я вам это уже говорил.
— Я имею в виду, вашей жизни угрожает опасность. Сейчас, этой ночью.
Он приоткрыл рот, собираясь что-то возразить, но тут задняя дверь дома приотворилась, и чей-то голос негромко окликнул нас:
— Кто здесь?
— Накиньте капюшон, оружие спрячьте, — шепотом приказал мне Томас и сам спрятал лицо под капюшоном. — Постарайтесь ни слова не говорить, пока мы не окажемся внутри.
Я повиновался — что мне оставалось делать? Томас взял поводья и направил пони к той двери, которую я принял за вход для слуг. Дверь была приоткрыта совсем чуть-чуть, и эту щель полностью заслонял своим телом высокий, сутулый и почти лысый мужчина, с недоверием взирающий на нас.
— Я приехал, чтобы доставить пассажира на судно, как распорядилась леди Элинор, — тихо сказал этому человеку Томас, не поднимая капюшона.
Повисло молчание, оба словно ожидали друг от друга какой-то реплики.
— Я жду знака, — напомнил человек у двери.
— A! Ora pro nobis, — проворчал Томас.
— Меня не предупредили, что вас будет двое. — Слуга все еще смотрел подозрительно. — Ну ладно, заходите. — Он наконец решился, приоткрыл дверь чуть пошире и пропустил нас в коридор. — Подождите, я доложу леди Элинор, — распорядился слуга и двинулся прочь по коридору, унеся с собой свечу и оставив нас в сумраке.
Я покосился на Томаса: он нервно переступал с ноги на ногу, на меня не глядел. Во что это мы вляпались, призадумался я и в очередной раз нащупал под плащом нож Хамфри — как-то он меня успокаивал.
Снова появился высокий слуга. Он все еще держался настороженно, видимо, Томас не слишком убедительно сыграл свою роль.
— Следуйте за мной, — коротко распорядился он, указывая в дальний конец коридора. — С вами обсудят маршрут.
Должно быть, прикинул я, леди Элинор что-то заподозрила, когда услышала, что вместо одного человека за Софией явилось двое. Я с тревогой посмотрел на Томаса: ведь, как только мы войдем в этот лабиринт коридоров, ловушка захлопнется.
Слуга, высоко держа свечу, шел впереди по каменным плитам, затем поднялся по узкому лестничному пролету, и мы попали в широкий коридор с деревянными панелями на стенах. На полу шуршал и сладко пах камыш, сквозь низкие окна проникал слабый предутренний свет. Мы шли так долго, что мне показалось, будто коридор опоясывает весь дом. Но тут коридор резко свернул вправо, и мы уперлись в короткий лестничный пролет, который вывел нас к массивной дубовой двери. Слуга постучал, из-за двери что-то негромко ответили. Он жестом пригласил нас войти.
Большая комната с высоким потолком соединяла, как я определил, обе сторожевые башни. В помещении было много окон; возле одного из них стояла женщина лет сорока с небольшим, высокая, элегантная, в темно-красном атласном платье с расшитым лифом и широкой юбкой; волосы ее были уложены в замысловатую прическу. В стене восьмиугольной башни по правую руку от хозяйки я увидел закрытую дверь; такая же дверь справа была открыта, и за ней уходила наверх винтовая лестница. Слуга, подойдя к хозяйке, что-то зашептал ей на ухо. Она коротко кивнула, отклонилась чуть в сторону и посмотрела на нас с поистине царственным спокойствием.
— Вы от Уильяма Наппера? — мягко спросила она.
Томас кивнул. Он старался держаться уверенно, однако я, стоя рядом, чувствовал, что под своим плащом он дрожит всем телом.
— Где Саймон? — Проницательный взгляд ощупал сквозь капюшон мое лицо.
— Заболел, миледи, — почти не разжимая губ, пробормотал Томас.
— Прикройте за собой дверь, — велела она, делая шаг вперед. — Нужно убедиться, что вы правильно поняли все инструкции. Стойте на месте, Бартон, — бросила она в сторону слуги, который явно намеревался встать между нами.
— Миледи! — запротестовал он.
Я огляделся по сторонам, все еще чувствуя на себе цепкий взгляд леди Элинор.
— Будьте добры, друзья мои, откиньте капюшоны, — так же мягко попросила она. — Все мы стараемся соблюдать осторожность и не открывать лишний раз свое лицо, но в этом доме доверяют друг другу. — София! — позвала она, полуобернувшись.
