спасать мир?
На Диане было надето длинное шерстяное пальто, штаны, рубашка и высокие сапоги. Ритмичный стук ее высоких каблуков совпадал с тем, что они слышали, находясь в подвале.
— Вы хоть представляете, — спросила Маккой, — сколько доставили мне проблем? Расхаживали с надменным видом, вмешивались в то, что никоим боком вас не касается…
Дэвис навел пистолет на Маккой.
— Меня касается. Ты — предатель.
Стефани не двигалась.
— Это нехорошо, — сказал новый голос. Мужской.
Стефани обернулась.
Невысокого роста, жилистый мужчина с круглым миловидным лицом появился в противоположном коридоре. В руках «НК-53».[55] которая была нацелена прямо на них. Стефани отлично знала это оружие. Сорок патронов, высокая скорострельность. Она также понимала, кто его держал в руках.
Чарли Смит.
Малоун засунул фуражку за пазуху и побежал. Серии ступеней, примерно по двадцать футов в длину, понижали улицу, спуская ее к круглой площади, на которой находилось высокое здание с колоннадой. По его периметру располагались скульптуры.
Кристл стояла между колоннами на портике здания, опустив пистолет. Коттон обыскал ее рюкзак, но не ее саму. Сделать это — значило показать всем остальным, что он был не настолько глуп, каким они, по- видимому, считали, и он не хотел потерять это преимущество.
— Что произошло? — спросил Коттон, переводя дух.
— Это Вернер. Хенн убил его.
Коттон услышал сзади учащенное дыхание Доротеи.
— Почему? — спросила она.
— Подумай, дорогая сестричка. Кто давал команды Ульриху?
— Мама? — ответила Доротея вопросом.
Для семейных дебатов не было времени.
— Где Хенн? — выкрикнул Малоун, заранее зная, что не получит точного ответа.
— Мы разделились. Я пошла назад сразу, как только услышала первый выстрел, и застала его, склонившегося над трупом. Я схватила свой пистолет и выстрелила, но Хенну удалось уйти.
— Откуда у тебя пистолет? — спросил Малоун.
— Я не жалею, что взяла его собой. Это было дальновидное решение.
— Где Вернер? — спросила Доротея.
Кристл махнула рукой в неопределенном направлении.
— Там.
Доротея запрыгала вниз по ступеням. Малоун последовал за ней. Они вошли в здание через дверь, покрытую красивыми чеканными узорами. Внутри был длинный коридор с высоким потолком, пол и стены покрыты голубыми и золотистыми плитками. На другой стороне возвышалась величественная каменная балюстрада. На полу располагались бассейны, дно которых покрывала раскрошенная черная галька. Окна были забраны частыми бронзовыми решетками, удивительной красоты мозаика украшала стены. Пейзажи, животные, молодые мужчины, одетые в килты, женщины в пышных юбках, некоторые несли кувшины, другие — чаши и наполняли бассейны теплой водой. Снаружи Коттон заметил, что дверь была обшита медными пластинами, а величественные колонны украшало серебро. Сейчас он заметил бронзовые котлы и серебряные ажурные лампы. Ковка, видимо, была здесь на высоком уровне, и когда-то давно в городе жили искусные ювелиры и кузнецы. Потолок был кварцевый, широкую арку поддерживала центральная балка, которая протянулась по всей длине прямоугольника. Широкие трубы по сторонам и на дне бассейнов подтверждали, что когда-то здесь было много воды. Коттон находился в древнейшей терме.
Вернер лежал в неуклюжей позе в одном из бассейнов. Доротея подбежала к нему.
— Трогательная сцена, не правда ли? — сказала Кристл. — Хорошая, верная жена сокрушается о гибели своего обожаемого мужа.
— Отдай мне свой пистолет, — потребовал Коттон.
Она бросила на него острый взгляд, но протянула оружие. Малоун заметил, что оно было той же марки и модели, что и у Доротеи. Изабель, очевидно, желала, чтобы шансы у ее дочерей были равными. Он вытащил магазин и спрятал его отдельно от пистолета.
После этого Коттон подошел к Доротее и увидел, что Вернер был застрелен единственным выстрелом в голову.
— Я выстрелила в Хенна дважды, — сказала Кристл. Она указала в конец коридора; там около небольшой трибуны находилась дверь в следующий зал. — Он убежал туда, — бросила она.
Малоун снял с плеч рюкзак, открыл центральное отделение и нашел девятимиллиметровый автоматический пистолет. Когда Тапперель обыскивал вещи остальных и нашел пистолет Доротеи, он мудро попросил австралийца положить ее оружие в его собственный рюкзак.
— Для тебя другие правила? — спросила Кристл и жестко усмехнулась.
Он проигнорировал ее вопрос.
Доротея встала.
— Я хочу достать Ульриха.
Коттон услышал ненависть в ее голосе и попытался охладить ее пыл:
— Зачем ему убивать Вернера?
— Это мама приказала! Зачем же еще? — прокричала Доротея, ее слова эхом раскатились по гулким стенам бани. — Она убила Стерлинга Вилкерсона, просто чтобы забрать его у меня. А сейчас она убила Вернера!
Кристл, кажется, поняла, о чем идет речь. Коттон же слышал это имя впервые.
— Вилкерсон был американским агентом, которого Рэмси послал шпионить за нами. Последний любовник Доротеи. Ульрих застрелил его в Германии, — сообщила она, глядя в глаза Малоуну.
После этих слов он согласился, что им нужно вычислить местоположение Хенна.
— Я могу помочь, — сказала Кристл. — Двое лучше одного. И я слишком хорошо знаю Ульриха и могу предположить, что он сейчас делает.
Малоун поверил ей, поэтому снова достал магазин из рюкзака и отдал ей обратно пистолет.
— Тогда верни и мой, — тут же попросила Доротея. — У нее же было оружие. — И, не дожидаясь ответа, отошла чуть назад.
Малоун кивнул и сказал:
— Вы двое так похожи.
Доротея чувствовала себя слишком уязвимой. Кристл была вооружена, а Малоун просто проигнорировал ее просьбу. Она чувствовала, что проигрывает, что не сможет справиться с ними двоими.
— Зачем давать ей преимущество? — спросила она. — Ты что, полный идиот?
— Твой муж мертв, — напомнил ей Малоун.
Она глянула вниз, на Вернера, лежавшего на дне бассейна.
— Он не был моим мужем довольно долгое время. — Ее слова были полны раскаяния и печали; именно так она себя сейчас и чувствовала. — Но это не означает, что я хотела, чтобы он умер. — Доротея внимательно посмотрела на Кристл. — И уж точно не так.
— Это задание дорого обходится… — Малоун помедлил. — Вам обеим.
— Дедушка был прав, — спокойно проговорила Кристл. — Книги по истории будут переписаны, и все благодаря Оберхаузерам. Это наша работа — видеть, что происходит. Ради семьи.
Доротея представляла, что ее дед и ее отец могли бы думать и говорить те же слова. Но сейчас ее волновали совсем другие проблемы.
— Что с Хенном? — спросила она и опять взглянула на сестру.
