что последую вашему совету — немедленно подам в отставку и буду наблюдать, как ваши планы летят в тартарары.
Помощник поднял руки, имитируя полную капитуляцию.
— Не гоните коней, адмирал. Я пришел сюда не сражаться. Я пришел, чтобы рассказать последние новости.
— Тогда говори, маленький кусок дерьма.
Помощник сделал вид, что не расслышал последней фразы, пожал плечами и заявил:
— Дэниелс с нами. Он сказал, что эта ваша новая должность будет утверждена. Кейн может обеспечить голоса в Судебном комитете. Дэниелс это знает. Объявление о вашем назначении придет завтра.
— Перед похоронами Сильвиана?
— Нет нужды ждать, — кивнул помощник сенатора.
Рэмси был с ним полностью согласен. Но вопрос с Дианой Маккой был все еще не решен, и поэтому он спросил:
— Какие-либо возражения поступали из офиса советника по национальной безопасности?
— Дэниелс об этом не упоминал. Но с чего бы ему это делать? — Молодой человек посмотрел на него, явно не понимая, о чем идет речь.
— Ты ведь согласен с тем, что мы должны знать, если кто-то в Белом доме будет против этого назначения и планирует саботировать всю нашу работу?
Помощник неуверенно улыбнулся и после короткого замешательства бодро ответил:
— Это не должно стать проблемой. Раз Дэниелс так решил, то так оно и будет. Президент может справиться со своими людьми. В чем проблема, адмирал? У вас есть могущественные враги на самом верху?
«Нет, это было всего лишь легкое недоразумение», — подумал Рэмси. Сейчас он уверился в том, что Диана не сможет помешать ему. И поэтому, снова легко улыбнувшись, произнес:
— Скажите сенатору, что я ценю его усилия, и оставайтесь на связи.
— Я прощен?
Рэмси ничего не ответил, но помощник, видимо, решил, что разговор окончился, обрадованно улыбнулся и быстро пошел в направлении Белого дома.
Лэнгфорд еще немного прошелся и сел на скамейку, которую присмотрел чуть раньше. Хоуви выждал положенные пять минут, затем приблизился, сел рядом с ним и быстро доложил:
— На площади чисто. Никто не прослушивал.
— С Кейном все в порядке. Это Маккой. Она делает это по собственной инициативе.
— Может, она думает, что, получив вас, она приобретет билет на олимп или куда повыше?
Настало время выяснить, насколько сильно его помощник сам желал получить билет на олимп.
— Возможно, ее придется устранить. Как Вилкерсона.
Молчание Хоуви было красноречивее любых слов.
— У нас на нее много информации? — спросил Рэмси, внимательно глядя на капитана.
— Есть немного, но ничего интересного. Живет одна, никакой личной жизни, трудоголик. Коллегам она нравится, но не из тех, с кем каждый хотел бы сидеть за одним столиком во время обеденного перерыва. Диана, вероятно, использует совместный ленч только как способ повысить свою ценность, а не для дружеских бесед.
Это имело определенный смысл.
Мобильный телефон Хоуви неожиданно зазвонил, звук был приглушен шерстяным пальто. Разговор был слишком коротким, и Рэмси тут же напрягся.
— Еще одна проблема? — спросил он и с наигранной скукой посмотрел на капитана.
Тот заметно побледнел, но после небольшой заминки проговорил:
— Диана Маккой только что пыталась проникнуть в пакгауз в форте Ли.
Малоун вошел в церковь. Впереди шли Хенн и Кристл. Изабель спустилась с хоров и стояла рядом с Доротеей и Вернером.
Коттон решил покончить с загадками. Он подошел к Хенну сзади, приставил пистолет к шее мужчины и вытащил у него оружие. Затем шагнул назад и нацелил оружие на Изабель:
— Прикажи своему человеку оставаться на месте.
— И что вы сделаете, господин Малоун, если я откажусь? Застрелите меня?
Он опустил пистолет:
— В этом нет нужды. Мы увидели шоу «Собака на сене». Те четверо должны были умереть, хотя ясно, что никто из них этого так и не понял. Вам, в сущности, было все равно, но вы не хотели, чтобы я поговорил с ними.
— Почему вы так уверены в этом? — спросила Изабель.
— Я всегда был очень внимателен к мелочам.
— Хорошо. Я знала, что они будут здесь, а они думали, что мы их союзники.
— Тогда они еще большие дураки, чем я.
— Может быть, не они, но, определенно, дурак тот, кто их сюда отправил. Может, мы наконец покончим с этим спектаклем и спокойно поговорим?
— Я слушаю.
— Я знаю, кто пытается вас убить, — сказала Изабель. — Но мне нужна ваша помощь.
Ночь уже вошла в свои права, стало заметно холоднее.
Малоун понял намерения Изабель Оберхаузер. Она добивалась услуги за услугу.
— Я приношу свои извинения за ложь, но мне казалось, что только так можно привлечь вас к сотрудничеству, — произнесла Изабель.
— Вам следовало просто попросить.
— Я и пыталась — в Рейхсхоффене. И решила, что полуправда сработает лучше.
— И может убить меня.
— Перестаньте, господин Малоун. Я, кажется, больше вас уверена в ваших способностях.
Малоун устал и, подумав, что с него хватит, повернулся и бросил:
— Я возвращаюсь в отель.
— Я знаю, куда отправился Дитц, — сказала Изабель. — И знаю точное место, куда его доставил ваш отец.
Будь она проклята.
— Где-то в этой церкви находится то, что упустил Дитц. То, на поиски чего он отправился туда.
Усталость испарилась, остались только злость и зверский голод.
— Я собираюсь пообедать, — не оборачиваясь, сообщил Малоун. — Я желал бы выслушать вас во время ужина — если только ваша новая информация сможет поднять мне аппетит.
— Уверяю вас, мистер Малоун, мое сообщение очень понравится вам, — бросила ему вслед Изабель.
Глава 62
— Ты слишком сильно надавил на Скофилда. — И Стефани обвиняюще посмотрела на Эдвина.
Они нашли в гостинице место, где не было народа, и, устроившись в уютных креслах, решали, что делать дальше. На улице был великолепный день, солнце мягко освещало далекий лес; Стефани даже видела, как бликуют окна замка, находящегося примерно в миле от гостиницы.
— Скофилд — та еще задница, — сказал Дэвис. — Он думает, будто Рэмси волнует то, что он держал рот на замке все эти годы.
