— О моей маме. — Ей не хотелось уточнять.
У него загорелись глаза.
— Правда? Классная мысль.
Брайану почему-то очень нравилась Элис.
— Ага.
— А как твои друзья? — спросил Брайан. — Я имею в виду тех, с которыми ты познакомилась здесь.
— Они… — Она хотела сказать «славные», но это определение не подходило. Суперские? Нет, тоже не то. — Они нормальные, — сказала Тибби.
— Надеюсь, ты меня с ними познакомишь. — Брайан принялся распаковывать спальный мешок.
— Конечно, — ответила она, хотя совсем не была в этом уверена.
Брайан держал пасту и зубную щетку в потрепанном целлофановом воллмановском пакете. Ее косметичка была из тонкого голубого пластика и застегивалась на молнию.
— Иди первым, — предложила она и выглянула за дверь. Ванная была дальше по коридору. — Давай, — сказала Тибби.
Она решила постелить на пол еще одну махровую простыню, чтобы Брайану было не так жестко. Вместе с простыней из шкафа выпал сверток, который прислала Лена и который осуждающе смотрел на Тибби. Она прекрасно знала, что в нем Штаны, но не доставала их. Почему?
Потому что Штаны напомнили бы ей о прошлом лете, о Бейли, Мими и обо всем остальном. Она увидела бы расколотое красное сердечко на левой штанине. Она вспомнила бы странные, длинные дни после похорон Бейли. Нет, она еще не готова к этому.
Через несколько минут в комнате было темно. Тибби и Брайан лежали в темноте, уставившись в потолок. Ее первая ночь с мальчиком.
— Так ты уволился? — спросила Тибби.
— Ну да.
Брайан часто менял работу. Он был хорошим компьютерщиком, и что бы он ни делал, ему платили двадцать долларов в час.
Они замолчали. Тибби слушала, как он дышит, а к горлу подкатывал ком. В первые месяцы знакомства они часто и надолго умолкали, а потом Брайан начинал говорить о Бейли. И каждый раз Тибби становилось тяжело. Тогда она попросила его не делать этого. Она сказала, что если они будут молчать вместе, то оба будут знать, о ком думают.
Сегодня вечером, лежа в маленькой комнатке, они оба думали о Бейли.
Солнечный свет излучают лица влюбленных.
У Дэвида не было физических недостатков. У него были на месте все зубы. Он даже не был лысым.
Кармен внимательно рассмотрела, во что он одет. Приемлемо. По крайней мере, никакой футболки «Стар Трек». Она изучила его обувь, предполагая, что обнаружит ортопедические ботинки.
— Это Портер, — сказала Кармен. — Портер, это моя мама, Кристина. — Она повернулась к Дэвиду. — А это Дэвид.
Портер и Дэвид с непринужденным видом пожали друг другу руки, словно столь странное свидание было для них привычным делом.
— Портер оканчивает школу в следующем году, — сообщила Кристина Дэвиду, как старому доброму другу. — Они с Кармен вместе учатся в школе.
Кармен нервно сглотнула. Казалось, Кристина готова сложить весь мир к ногам Дэвида.
Их проводили к столику. Кристина и Дэвид сели с одной стороны, а Кармен и Портер — с другой. Дэвид пододвинулся к Кристине и нежно обнял ее за талию. Кармен почувствовала, как у нее холодеет спина.
Почему, ну почему человек без физических недостатков что-то нашел в ее маме? Дэвид что, не понимает, что она старая? Что она носит старушечьи хлопковые трусы? Что она фальшиво поет в душе? Может, он маньяк, который охотится за пуэрто-риканскими секретаршами не первой молодости?
Но, разглядывая маму, Кармен сделала неожиданное открытие: Кристина была хорошенькая. Не супермодель, конечно, но очень даже ничего. У нее были густые вьющиеся волосы до плеч без всяких признаков седины. Она весело и заливисто смеялась над каждой шуткой Дэвида.
— Кармен?
Портер смотрел на нее так, что было ясно: он задал вопрос, причем не первый раз.
Кармен открыла рот:
— У-ф-ф.
— Или нет? — вежливо спросил он.
— У-ф-ф?
Теперь все трое смотрели на нее.
Кармен откашлялась:
— Извини. Что?
— Давай съедим напополам порцию спагетти? — Портер, кажется, уже жалел, что предложил это.
— Конечно, — промямлила она. Не двойное свидание, а пародия какая-то, но было бы невежливо ему отказать.
— Можно нам еще одну тарелку? — попросила Кармен официантку, чувствуя себя так, как, наверное, чувствовала бы себя в этой ситуации Тиббина восьмидесятилетняя бабушка Луи.
С заинтересованностью древней старушки Кармен разделила спагетти, после чего начала разрезать свои вилкой.
Самое обидное, что мама не была похожа на бабушку Луи. Она не сводила с Дэвида глаз, хохотала над каждой его шуткой, без тени смущения принялась есть соус с его тарелки.
— Хорошо, правда? — спрашивал Дэвид. Его вопрос и взгляд были предназначены Кристине, и только ей. Возможно, он еще спросил, любит ли она его. А она, возможно, ответила «да». Они так смотрели друг на друга, что становилось неловко, но им самим неловко не было.
«Вы выглядите смешно!» — хотелось крикнуть Кармен.
— Кармен?
Портер снова вопросительно смотрел на нее.
— Прости, — сказала Кармен. — Что?
Портеру было неудобно отрывать Кармен от ее мыслей и спрашивать, о чем это она думает во время пусть странного, но все же свидания.
Он выглядел неестественным, как муж бабушки Луи. Очень старый муж.
— Ничего. Ерунда.
Кармен подцепила спагетти со странным чувством, будто наблюдает за ужином со стороны. Вдруг она поняла, что воркование закончилось. Дэвид обращался к ней:
— Твоя мама говорила, что ты сейчас работаешь няней у Морганов?
Дэвид глядел ей прямо в глаза, и в его взгляде читалось: «Я пришел с миром».
Кармен тщательно изучила потолок, потом стену напротив.
— Ага. Ты их знаешь?
— Я работаю с Джеком Морганом. Милые дети, да? Особенно малыш. Как его зовут?
Кармен раздраженно дернула плечом:
— Джисс.
— Да, Джисс. Отличный парнишка. На пикнике для сотрудников он сосчитал все кубики льда.
