— Что они хотят сделать? — затеребила меня подруга.
Тамара вынула с полки какую-то Книгу, стоящую ближе к Сектоведению, и начала её листать.
— Она хочет кого-нибудь почитать! — ответила я.
Апологетика сжала мою руку сильно, до боли. И сказала:
— Прощай, милая. Если я научусь звонить, я обязательно сделаю это, и ты будешь первой, кому я позвоню.
— Ты что?! Ты думаешь, она возьмёт меня?
— Да. Вчера мне это приснилось.
Я бросилась к ней в объятия и заплакала. Тамара поставила Книгу обратно на полку и обратила свой взор в нашу сторону…
Подруга удерживала меня изо всех сил, а я цеплялась за неё. На миг мне показалось, что Тамара, поняв, что не сможет вытащить меня с полки, бросит это занятие. Но тут я вспомнила, что именно она меня сюда поставила. И если теперь она хочет почитать…
Наверно, то же вспомнила Апологетика и разжала объятия. Тогда я ухватилась за край полочки и прокричала:
— Прощай! Я люблю тебя!
— Вот эта, судя по всему, новая, — сказала Тамара, оторвав меня от полки и показывая своему сыну.
Тот слегка повёл головой.
— Я не новая! Вернее, я уже читанная! Меня дважды читали! — заорала я.
— Правда, вот тут страничка слегка помята. Ну, ничего страшного, — кивнула Тамара.
— Эта? Хм… — Николай встал, потянулся и вздохнул. — Ладно, бери. Только то, что в ней написано — ересь.
— Это про любовь. То, что нужно, — и Тамара сделала шаг к двери, сжимая меня в тёплой руке.
— Кому нужно? — спросила я в пустоту, ведь люди по-прежнему не слышали меня…
— Христос никогда не говорил того, что там написано, — услышала я голос Николая, и всё затихло: от моего беспокойства канал связи с миром людей закрылся.
Тамара прошла по коридору, взяла висящую на ручке двери сумочку и убрала меня в неё. А затем вернулась в комнату сына и прикрыла дверь.
Я очень хотела расплакаться, но не смогла. И почему-то улыбнулась.
Моя подруга, Апологетика… Мне теперь будет не хватать её. Долго ли? Может, прочитав, Тамара вернёт меня на полку? Я была готова принять свою Судьбу, и беспокоило лишь состояние подруги: каково будет ей в одиночестве? Пусть Булгаков Избранное — хороший и добрый сосед, но он не сможет заменить меня. И если меня не вернут к ней, то как долго она сможет жить, не впадая в апатию и не чувствуя тепло родного книжного сердечка?
Поэтому грустила я за Апологетику, а не за себя. Спала плохо, ворочалась и стонала. Существа, окружающие меня, копошились и шептались, но со мной знакомиться не хотели. А я, поглощённая мыслями о подруге с одной стороны и принятием Судьбы — с другой, также не проявляла к своим временным соседям интереса.
Когда проснулась, обнаружила, что лечу куда-то внутри сумки. Когда летишь внутри ёмкости, может попросту укачать, но вскоре рука Тамары (а различать касания, не видя лиц, я уже умела) извлекла меня на свет, и последующий полёт сопровождался обрывками фраз:
— Леночке на де… рождения от… И вот ещё откры…
— Спаси… Тама… сегодня…
Меня подхватила чужая рука и сунула в полиэтиленовый пакет. Рядом со мной приземлилась пёстрая Открытка.
— Брр! Что случилось?! — обратилась я к ней.
— Тебя подарили. То есть пока не подарили, но уже собираются! — звонким голосом откликнулась Открытка.
— Это как понять?
— Глупышка! Радуйся! Тебя скоро подарят Леночке. И меня тоже! Хочешь, прочитаю, что во мне написано?
— А ты умеешь?!
— Конечно! Я пустая Открытка, и как только во мне пишут — это значит, что я скоро буду подарена, а для Открытки нет большего счастья, чем приносить счастье людям!
— Прочитай, пожалуйста, — попросила я.
— Дорогая Леночка! От всей души поздравляем тебя с 16-летием! Желаем крепкого здоровья, огромной любви, больших успехов в жизни, музыке и учёбе и всегда отличного настроения! Пусть исполнятся все твои самые заветные мечты! Кораблёвы Тамара Владимировна и Николай, девятое ноября две тысячи пятого года.
— Здорово! — восхитилась я. — Слушай, а ты случайно не умеешь читать то, что написано в Книгах?
— Нет, мне незачем! Пустые Открытки читают только то, что пишут в них. А Книги я читать не умею.
— Может, попробуешь? Вот меня, например.
— Ну… — Открытка нахмурилась. — Я вижу только твоё имя. А что там в тебе написано, я не вижу. Вот если бы ты была пустой Книгой, то тогда бы тебя писали, и ты бы смогла это прочитать. А так… ты уже с каким-то Текстом внутри, как полные Открытки. А полные Открытки не умеют себя читать.
— Книги не бывают пустыми, — возразила я. — Типографы помещают в нас Литературные Произведения.
— А, ну тогда жди, пока тебя не прочитает кто-нибудь из людей.
— Меня уже читали… — вздохнула я.
— Ну вот, а что ты тогда просишь?
— Ради познания себя.
— Глупышка! Не теряй времени на такую ерунду. Дари людям счастье, как я. Пока меня не купили, я стояла на полочке и улыбалась каждому встречному. И однажды мне улыбнулись в ответ, купили и теперь подарят.
Открытка действительно радужно улыбалась мне и переливалась всеми цветами радуги.
Я ещё раз вздохнула, но улыбнуться в ответ не могла. Примерно так же со мной разговаривал тот самый Журнал: «Расслабься, забудь, не майся дурью…». Я же считала, что Журналы и тем паче Открытки — не советчики Книгам. У них свой мир и своя жизнь, а у Книг — своя. И пока меня больше занимала даже не Леночка, которой я буду подарена, а Тамара. Я похлопала Открытку по рисунку:
— Ещё один вопрос можно? И я от тебя отстану.
— Хм. Странно, неужели все Книги такие недовольные жизнью? Ладно, давай, спрашивай, я на тебя не сержусь, — Открытка подмигнула мне.
— Подарок нельзя вернуть тому, кто его подарил?
— Да ты что?! И правда ненормальная какая-то! — метафорические волосы Открытки встали дыбом. — Знаешь, как это будет обидно? Смертельно обидно, вот как! Если хочешь, чтобы Открытка стала твоим врагом, достаточно озвучить ей наше родовое проклятие: «Чтоб тебя вернули подарившему!» Ах, прости меня, Господи Полиграф, да не обесцветятся краски твои! Никогда не задавай Открыткам подобных вопросов, болтливая Книга!
— Извини, я не знала. Прости меня…
Я покраснела от стыда до самых номеров страниц.
Похоже, что Тамара разлучила нас с Апологетикой навсегда. Ощущение опустошённости нахлынуло на меня и потопило в себе… А я надеялась, что Тамара взяла меня почитать. Но теперь моя надежда умерла. И я разревелась, как маленькая.
Открытка касалась меня, что-то шептала, пыталась утешить. Но она не знала обо мне ничего, и её касания были неприятны. Я быстро отгородилась и замкнулась в себе.
— Тебя дарят, а ты недовольна! — в конце концов не выдержала Открытка. — Ну и фотошоп с тобой!
