— Да, герр офицер. — Опять завопил Мишель.
— Я — гаупштурманфюрер. — Продолжил Гуннар. В ловчей эскадрилье моя должность — Jagdfliegerfuehrer* *(Командир среднего звена военно-воздушных сил Германии).
— Ягдфлигерфюрер. — Слегка запинаясь, покорно повторил мнимый сержант.
— Ну, вот и всё. — Вздохнул Гуннар. — Больше тебе знать не обязательно.
— А, как он работает?
Парень, всю жизнь проживший на ферме, порядочно струхнул.
— Сейчас покажу. — Пробурчал Гуннар.
По правде говоря, если бы недоносок разбился, не справившись с управлением, он был бы только рад. Одна беда. На подобную катастрофу, словно коршуны налетят вездесущие дознаватели из тайной полиции. А иденфицировать труп для них не составит никакого труда. Не говоря о том, что командир, в чьём звене происходят подобные казусы, вряд ли высоко поднимется по служебной лестнице.
Гуннар объяснил новичку, назначение большинства рычагов, и предупредил:
— Взлёт и посадку проведу я сам, с помощью радиоуправления. А уж над морем, чтобы не вызвать подозрения остальных членов группы, полетишь самостоятельно.
Ситуация была критической, и надежда, что обезьяна, годящаяся лишь в пищу, что-то напутает, и навсегда сгинет в пучине, здорово грела душу.
Мчась к базовому аэродрому, Гуннар размышлял о временах, которые знал лишь по учебникам. О том, что отборные моторизованные части германской армии, осуществлявшие военные операции в Северной Африке на протяжении двух с половиной лет, с февраля тысяча девятьсот сорок первого и до принятия решения о массовой инициации, в сложнейших условиях действовали поистине феноменально. Африканский корпус под командованием Эрвина Роммеля, получившего прозвище «Лис пустыни», вполне мог захватить Суэцкий канал. И, достигнув Каира сумел бы перерезать поток американского продовольствия, идущего в Россию через Персидский залив. От разгрома в Африке янки спасло лишь жажда Фюрера взять реванш на Восточном фронте и нежелание всерьёз воспринимать южную компанию.
Но, всё приходит на круги своя. Не добившийся победы в легендарные сороковые, Магистр Роммель и его охотничьи эскадрильи вот уже долгие годы сеют панику на чёрном континенте. При этом значительно пополняя продовольственные запасы остро нуждающегося в свежей крови Тысячелетнего Рейха.
Глава 12
В расположение части прибыли на следующий день к обеду. Иван доложился начальнику гарнизона и, оформив документы, отправился искать коменданта, ведавшего жилым фондом. Как и в случае с лагерем заключённых или, скорее, вольно поселенцев, воинское соединение базировалось в небольшом городке. Когда-то бывший просто российской глубинкой, ныне он оказался у самой границы. О чём напоминали стволы зенитных орудий, уставившиеся в небо.
Лейтенант шагал по улице, то и дело ощущая любопытные взгляды.
— Здравствуйте! — Идущая навстречу молодая девушка, блестя озорными глазами, с интересом смотрела на пополнение из столицы.
— Добрый день. — Обрадовался Беркутов. — Вы случайно, не знаете, где можно найти…
— Знаю. — Не дослушав, перебила юная женщина. — Он сейчас на второй батарее.
— Вы даже не дослушали. — Укорил собеседницу Иван.
— Извините. — Смутилась она. — Просто, все приезжие, после визита к полковнику Самшитову, пускаются на розыски зампотыла.
— Ясно. — Засмеялся Беркутов. — Действительно, что может быть проще?
— Идёмте, я вас провожу. — Предложила местная жительница и представилась. — Ирина.
— Иван Беркутов. — Довольно официально отрекомендовался новичок.
— Очень приятно. — Ирина протянула узкую ладошку.
Рукопожатие оказалось на удивление сильным.
— И мне.
— Как там, во Владивостоке? — Поинтересовалась она.
— Как всегда. — Иван пожал плечами. — Да я, собственно, и не в курсе. Учёба в академии мало располагает к светской жизни.
— Что, даже и в театре ни разу не были? — Лукаво взглянула барышня.
— Ну, почему же, был. — Вспомнив Ольгины старания приобщить к культуре, смутился Беркутов.
— А у нас с этим туго. — Погрустнела Ирина. — Только фильмы крутят в клубе. — Правда, есть ещё драмкружок, да желающих участвовать не густо.
Не зная, что ответить, офицер перевёл разговор в другое русло.
— А как с?..
— Визитами с той стороны? — Предположила Ирина. — Ну-у… Вообще-то, подобная информация не подлежит разглашению. — Но, иногда, случаются.
Словно подтверждая её слова, вдалеке раздался грохот орудийных выстрелов. Беркутов напрягся, а Ирина вдруг заторопилась.
— Что это? — Понимая, что выглядит глупо, Иван, тем не менее, не удержался от вопроса.
— Скорей всего разведчик. — Пояснила красавица. — А, может, что похуже. Ладно, мне пора. — И, словно извиняясь, пояснила. — Я в медпункте работаю. Вот там.
Она указала на невысокое здание с облупившейся краской. Над деревянной дверью находилась вывеска с ярким красным крестом.
Беркутов прибавил шагу и вскоре очутился перед караулом, держащим оружие наизготовку.
— Документы.
Иван протянул удостоверение.
— Говорят, комендант у вас?
— Подождите, сейчас позову.
Боец зашагал прочь и Беркутов проводил его взглядом. Зенитки, в количестве около тридцати, стояли ровными рядами, накрытые маскировочной сеткой. У каждой неотлучно дежурил расчёт. Вскоре из блиндажа, судя по всему, построенного совсем недавно, вышел человек с пшеничными усами и направился к Ивану.
— Вы меня искали?
— Да. — Коротко кивнул Беркутов. — Я только что приехал в часть и нуждаюсь в жилье.
— Что ж, пойдёмте. — Зампотыл поправил фуражку и назвался. — Ефим Петрович.
— Лейтенант Беркутов.
— Хотите койку в общежитии, или предпочитаете в отдельном доме? — Осведомился хозяйственник.
— А что, есть выбор? — Поразился Иван.
— Почему нет? — Хохотнул Ефим Петрович. — В наших краях жилищного кризиса давно не наблюдается.
— Я не знаю. — Просто ответил Иван.
— Со всеми, оно, конечно, веселей. — Пояснил комендант. — Удобства, опять же: туалет, душевые. Одному же просторнее. Правда, — счёл своим долгом предупредить он, — отопление печное и сортир на улице. Водопровод разрушен ещё со времён войны, так что наладить, вернее, проложить новый, удалось лишь к штабу, интернатам и нескольким пятиэтажкам.
Судя по тому, что квартиру в благоустроенном доме не предложили, дефицит, всё-таки имел место. Иван на секунду задумался и, поскольку практически всю жизнь провёл в казарме, выбрал второе.
— Селите уж в доме. — Решил он.
— Вот и славно. — Почему-то обрадовался зампотыл.
Невысокая хата, из которых в большинстве состоял уютный когда-то райцентр, полностью утопала в
