рукой, мол, отстань. Куликов с удивлением отметил, что этот жест он у кого-то уже видел, именно в такой манере исполнения. Но вот у кого?
Высокий уперся руками в колени, тяжело дыша. Лысый что-то ему сказал, пожал плечами. Он был вооружен автоматом и время от времени водил им из стороны в сторону, осматривая окрестности. Высокий разогнулся, встав спиной к школе, перевесил со спины на грудь снайперскую винтовку.
И тут взгляд лысого остановился на окне, у которого сидел Куликов. В ту же секунду они прыгнули в разные стороны, скрываясь за остатками бордюра. Блеснул прицел оптики.
Виктор как подкошенный упал на бетонный пол, покрытый мелкой цементной крошкой, отщелкнул предохранитель винтовки. Прислушался. Но с улицы не доносилось ни звука. Тогда, подхватив винтовку под ремень, Куликов переполз к соседнему окну, пачкая черную форму об осыпавшуюся побелку. Осторожно, очень аккуратно выглянул на улицу, готовый в любой момент убрать голову.
Дорога была пуста. Ни инсайдеров, ни тащимого ими «глобуса» видно не было. Словно пришедшие растаяли в воздухе вместе со своим багажом. А ведь артефакт у них весил немало, не могли они его вот так быстро и бесшумно перенести.
А что, если эти двое каким-то образом все же смогли замаскировать свою добычу и теперь устроили засаду где-то неподалеку? Может, они из бригады Ветра, мародеры и бандиты?
Виктор кинулся к соседнему окну, из которого была видна уходящая в город дорога. Но «псы» не появились, видимо, все-таки ушли в другую сторону.
Виктор понимал, что, не проверив безопасность улицы, он не мог дать добро товарищам на выход из здания. Но, с другой стороны, если эти двое неизвестных инсайдера и устроили засаду, то они точно не знали о присутствии у Куликова поддержки. А это давало шанс застать противника врасплох. Тем более что с позиции Торпеды и Борхеса здание школы видно хорошо, они заметят опасность.
Виктор еще раз осмотрел местность, ничего подозрительного не обнаружил и сосредоточил все свое внимание на окнах ЖКХ. Товарищи не заставили себя долго ждать – как Торпеда и обещал, появились ровно в назначенный срок. Сначала Виктор заметил какое-то движение в окне первого этажа, потом там медленно проявился Торпеда. Он нашел глазами Куликова, жестом показал, что все хорошо. Виктор приложил два пальца к глазам, показал товарищу, что видел двоих, они могут быть внизу. Торпеда оскалился, хлопнул себя по плечу, словно по погону. Куликов хмыкнул: таким образом здесь изображались «псы». Он мотнул головой. Торпеда кивнул, отступил в темноту. Виктор знал, что сейчас его товарищи метр за метром осматривают подступы к школе, окна, улицу в поисках возможной засады. Потянулись долгие минуты напряженного ожидания. Виктору хотелось самому спуститься вниз, обнаружить чужаков, но это было бы неверным решением.
Казалось, прошла вечность, прежде чем в окне опять возник Торпеда, который пожал плечами, показывая, что никого не видно, но жестом велел Куликову оставаться на месте. Виктор непонимающе посмотрел на товарища, но тот лишь повторил свое требование. Виктор недовольно сплюнул, однако винтовку поднял, готовый открыть огонь при необходимости.
Торпеда скрылся в комнате, а через несколько секунд из окна вылетела «мигалка» и упала на асфальт, пульсируя желто-синим. Виктор решил, что его товарищи сейчас и сами выйдут из дверей, но те появились у дальнего угла ЖКХ, видимо покинув здание с черного хода. Первым появился Борхес, распластавшийся по стене с прижатым к плечу автоматом. За ним шел Торпеда, двигаясь боком и прикрывая товарища от нападения с фланга. Но опытный стрелок без проблем мог снять и одного, и второго. Куликов выругался про себя: товарищи сознательно подставлялись, чтобы отвлечь возможных врагов от него, от Виктора. Такое положение вещей ему предельно не нравилось, но ломать план Торпеды необдуманными действиями он не мог. Решив позже высказать все своим друзьям, Куликов остался на месте, с удвоенным усердием пытаясь увидеть опасность первым, прежде чем противники сделают свой ход.
Торпеда и Борхес уже достигли перекрестка, осторожно продвигаясь вперед. Они дошли до лежащей «мигалки», остановились. Борхес, не оборачиваясь, что-то сказал Торпеде, тот призывно махнул рукой Виктору.
Куликов тут же сорвался с места и быстрым шагом буквально пролетел по коридорам школы, даже не задумываясь о подстраховке. Спустился на первый этаж, выпрыгнул через окно на улицу. Тут уже осторожнее, спиной вперед, принялся пятиться к своим, вслушиваясь в окружающую тишину. Когда в спину мягко уперлась широкая ладонь Торпеды, Виктор остановился, облегченно выпрямляясь.
– Нет тут никого, – констатировал Борхес.
– Наверное, ушли, – вторил ему Торпеда, отдавая Куликову автомат, – Кот, а кто хоть был-то?
Куликов еще раз окинул взглядом перекресток, ответил:
– Двое в плащ-палатках. Они что-то круглое тащили, тяжелое. Вот только, – Куликов посмотрел на то место, где он последний раз видел странную парочку, – только следов волочения я что-то не вижу.
Он указал товарищам место, инсайдеры подошли поближе. Борхес присел на корточки, с интересом осмотрел присыпанный мелким песком асфальт.
– Кот, – сказал он, – насколько я могу судить, тут никто не ходил минимум часов пять.
Виктор хотел сказать, что не может этого быть, что он видел, что в него чуть было не выстрелили, но промолчал, сокрушенно махнув рукой.
– Ладно, оставим это на совести Медузы, – Куликов посмотрел на Торпеду: – Артефакт взяли?
– Взяли, – Торпеда вывалил из своего мешочка штук семь длинных, влажно поблескивающих змей. Так на первый взгляд показалось Виктору, он даже отпрыгнул назад. Присмотревшись, понял, что это не змеи, а скорее пухленькие ремни, покрытые очень мелкой чешуей.
– Это, – Виктор ткнул пальцем в сторону ремней: – Они живые? Что это вообще за гадость, там же конус был?
Торпеда с Борхесом довольно заулыбались, словно подловили Виктора на первоапрельской шутке. Борхес ответил:
– Отвечаю на вопросы по порядку, – он начал загибать пальцы: – Во-первых, эта гадость не живая, во- вторых, эта гадость не опасна, но дорого стоит, в-третьих, эта гадость лежала в гнезде-конусе из тонкого, словно фольга, металла, который сам по себе ценности не представляет, и в-четвертых, – добавил Борхес, – эта гадость попадается нам первый раз. «Гадюшник» вообще редкий артефакт.
– Одно радует, – произнес Торпеда, – теперь можно с чистой совестью возвращаться домой, – он посмотрел на Виктора: – Дома хорошо.
Глава 16
Требовательно зазвонил мобильный. Куликов чертыхнулся – почему-то у всех стало доброй традицией звонить в то время, когда он спит. Впрочем, их трудно винить, потому как после выходов в Медузу Виктор обычно спал до обеда.
– Алло, – прохрипел он в трубку.
– Витя! – ворвался в сонный разум восторженный голос сестренки. – А мы квартиру купили!
– Привет, Катюха, – улыбнулся Виктор, отдаляя трубку от уха. – Привет.
– Привет-привет! – защебетала сестренка. – Мы приглашаем тебя на новоселье! Давай приезжай!
– Ух как! Прямо на новоселье?
– Да-да! Приедешь?
– Приеду. Мама далеко?
– Ма-а, – донеслось из трубки, – возьми трубку!
Через пару секунд тихий голос матери произнес:
– Алле, сына?
– Да, мам, это я. Что там Катька про новоселье говорила?
– Так мы присланные тобой деньги откладывали, вот и накопили. Да дядя Коля с тетей Любой помогли во многом. Хотели тебе сюрприз сделать.
– Сделали, – потрясенно сказал Виктор. – Вы молодцы.
– Это ты молодец. Куда бы мы без тебя, – ласково ответила мать. – Ну, приедешь на новоселье? Хоть посмотреть на тебя, а то пропал совсем.
– Конечно, приеду! Обязательно!
– Тогда ждем. Увидимся.
– Ага, увидимся.
