обращается с ней как с ребенком. Последнее время ей очень хотелось изменить такое положение вещей. — Не мог бы ты, ну хоть иногда, забывать об этой разнице в возрасте?
Он смотрел на нее нежно, но в то же время с хитрецой.
— Это частенько бывает трудно. Ты безропотно принимаешь то, что я считаю нужным, и грезишь наяву. Я даю тебе время повзрослеть.
— А потом, когда ты посчитаешь, что я уже выросла?
— Кто знает? Надо просто подождать, а там посмотрим. А пока не бегай к Саманте за информацией. Я не сомневаюсь, что она уже воспользовалась ситуацией, чтобы вытащить на свет старые сплетни и отыграться. Понятно?
Харриет глубоко вздохнула и закрыла глаза.
— Я прекрасно поняла, что когда-то у вас был роман, и это меня совершенно не удивило, не шокировало и не расстроило. Ты думал, что я буду переживать? — выпалила она, пока смелость не покинула ее.
— Я вовсе не поэтому не говорил тебе, просто это такая древняя история, что она вовсе тебя не касается. Однако я догадывался, что Саманта не упустит случая сообщить тебе пикантные подробности. Она пыталась огорчить тебя?
— Да нет, не думаю, просто обрисовала общую картину, как она говорит.
— В этом-то я уверен, но у Саманты на картине место только для одного, так что не обольщайся. Я не могу заткнуть рот нескромной леди, даже если очень этого хочу, так что в следующий раз, когда она начнет разводить шуры-муры, помни, что твоя доверчивость — открытая мишень для всякого, у кого есть что бросить. Другими словами, не верь всему, что говорят. Ну а теперь хватит болтать чепуху, пора ложиться спать.
— Оставишь дверь открытой?
— Конечно, если тебе так спокойнее, — согласился он.
Харриет свернулась калачиком под одеялом, сон, который она так долго гнала, казалось, ждал все это время удобного случая и тут же выполз из-под подушки и одолел ее.
— Это первый раз, когда дверь между нами не закрывается, — промурлыкала она уже в полусне. — Поцелуешь меня на ночь, Дафф?
Она сквозь наползающую дрему почувствовала, как муж склонился над кроватью и поцеловал ее, и Харриет обняла его за шею руками так естественно, будто делала это всю жизнь.
Когда на следующее утро Харриет открыла глаза, она увидела, что межкомнатная дверь заперта, а Молли стоит у ее кровати с подносом в руках, как в ее самый первый день в замке.
— Я никогда не завтракаю в постели. — Она пыталась одновременно занять сидячее положение под тяжелым подносом и отвлечь внимание Парня от яиц с беконом. — Который час?
— За десять перевалить, но сам сказать Агнес не тревожить вас, потому что вы нуждаться поспать. — В глазах у Молли горело любопытство. Харриет поняла, что поскольку убирать постель — обязанность Молли, то у нее сложилось определенное мнение об отношениях между женой и мужем.
— Просто не могла заснуть, вот и все, — отрезала Харриет. — Нони уже позавтракала и занялась чем-нибудь?
В этот момент Харриет так походила на расхожий образ гувернантки, что Молли хихикнула.
— У нее свои развлечения, так что не волнуйтесь по ее поводу, мэм.
— Разве она не нравится тебе, Молли?
— Хлопот от нее нет, так что мне все равно, — последовал беззаботный ответ.
— Надо придумать нечто особенное, чтобы это понравилось Нони. А, ну да, в эти выходные же Рождество! Все ребятишки ждут его. — У Харриет еще были живы восторженные воспоминания детства, но Молли была настроена не столь оптимистично.
— Конечно, да и какое Рождество без детей? Всего одна маленькая девочка, которая сидеть за рождественской индейкой и сливовым пудингом одинокая, как перст, и никаких игр, чтобы перевернуть все вверх дном, и елки нет, чтобы побегать вокруг нее с друзьями.
— Но у нас обязательно будет елка! И сельские детишки придут на чай, а Нони будет хозяйкой, и ей понравится раздавать подарки и… и… — Энтузиазм Харриет поугас, так как слова ее не нашли отклика у Молли, и она неуверенно проговорила: — Думаешь, это не очень хорошая идея, Молли?
— Да нет, с идеей все в порядке, но вы не смочь заставить старую каргу убирать всю ту грязь, которую тащить дети, и приводить в порядок дом, когда все будет вверх дном, — отозвалась Молли с обычным для нее неуважением к Агнес.
После обеда Харриет нашла мужа на берегу озера. Однако втягивать слегка озадаченного Даффа в военные действия не было нужды.
— Милая моя! Я думал, что мы все уже обсудили. Найди лавку, в которой есть венки, мишура и шарики и вся прочая дребедень, и тащи все это домой, если тебе так нравится, и не обращай на меня никакого внимания, — ответил он.
— А как насчет елки и вечеринки?
— Вечеринка? Да, мы, бывало, устраивали их здесь, когда слуги стоили цент за кучку. Но с тех пор, как дети выросли, обычай умер, и ничего такого в Клуни не устраивалось.
— Но теперь есть Нони! И не говори мне, что, какой бы взрослой ни считала себя эта девчонка, она откажется от идеи побыть в роли радушной хозяйки поместья, раздающей подарки!
— В этом ты, наверное, права, но как насчет других детей? Понравится ли им быть в роли подопечных? Арендаторы теперь не в восторге от этого, даже тут, в Ирландии, и такая благотворительность может кое-кого обидеть.
— Дафф, у тебя все в голове перемешалось! Бог знает, сколько милосердия выпало на мою долю, но настоящая благотворительность никогда не бывает высокомерной. Думаешь, сиротки не были благодарны за елку, и подарки, и веселье? Нам и в голову не приходило, что к нам относятся свысока, потому что все это давалось от чистого сердца и с любовью.
Он обнял ее, притянул к себе и нежно прошептал:
— От чистого сердца и с любовью… да, все лучшее приходит к нам именно так, хорошо бы научиться жить по этому правилу, правда, Харриет? Знаешь, иногда ты заставляешь меня стыдиться себя самого!
— Я? Но почему, Дафф?
— Ты можешь столько дать, а я — я слишком легко взял то, что хотел.
Она подумала, что это очень странное признание и не совсем понятное.
— Но ты ничего не взял. — Харриет не очень понимала его намерений, поэтому решила придерживаться буквы их соглашения. — Ты жалеешь, Дафф? Потому что мне кажется, что я не оправдываю средств, потраченных на мое содержание. Я даже не веду хозяйство!
— Не оправдываешь средств на содержание? Так вот как ты смотришь на наш договор?
— Ну да, конечно. Но пока что в выигрыше только я. Я постараюсь подружиться с Нони, если она захочет, конечно. Но никто из вас не желает принять от меня то единственное, что у меня есть. А ты — ты однажды сказал мне, что и тебе, и Клуни нужен кто-то похожий на меня, но ведь это не так, правда, Дафф? Любой на твоем месте уже сделал бы это!
Пальцы его с такой силой сжали ее плечо, что Харриет вскрикнула от боли, но Дафф не отпустил руку.
— Возможно, это я и имел в виду, когда говорил, что взял то, что хотел, так легко. Но если я смущаю тебя, то и ты меня тоже, Харриет! То невинный ребенок, а то посылаешь такие импульсы, что, будь на твоем месте другая, я решил бы, что это — приглашение к действию. Как узнать, с кем я сейчас?
Она молча смотрела на него, потому что не могла найти ответа на этот непростой вопрос.
— Я не знаю. — Она подумала, что та пресловутая Женская Интуиция, о которой пишут в журналах и романах и которая должна была прийти к ней на помощь, то ли обошла ее стороной, то ли Харриет просто не понимала ее.
— Разве нет? Может, ты уже хочешь немного больше, чем еда и крыша над головой, и благодарность за небольшие услуги? — Дафф все еще не отпускал Харриет, и она, глядя в это мрачное безобразное лицо, лихорадочно пыталась подыскать нужную фразу.
— Я… я не понимаю тебя.
