заранее пригласили участвовать в официальном юбилейном вечере. Но ближе к делу позвонили еще из Литературного музея, предложили выступить и там. Я отказался: как-то это, если угодно, не в духе Твардовского, какая-то суета. Но они настаивали, повторяли приглашение, и в конце концов мы сошлись на том, что я буду вести этот вечер.
Со мною встретилась сотрудница бюро пропаганды, милая Галина Дорофеевна, так трагически окончившая впоследствии свою жизнь.
Мы с ней, как это водится, уточнили какие-то детали.
И вдруг — на другой день — новый ее звонок. Она была явно растеряна, чем-то расстроена, сперва не решалась, но потом откровенно рассказала мне, что́ же произошло.
Ее вызвал один из рабочих секретарей Союза писателей. Нужно объяснить, что тогда в Москве было несколько десятков секретарей Союзов писателей — СССР, РСФСР и Московской писательской организации. И сейчас их великое множество. Это так называемые нерабочие секретари. Что сие значит? Они не работают, но положение и льготы — при них. Но есть еще и рабочие. Чем они занимаются? Не вполне ясно. Регулярно заседают, что-то решают. Широкая публика может наблюдать их по телевидению — при открытии мемориальных досок, на юбилейных вечерах и на митингах. Правда, не всем они известны в лицо.
Так вот, ее вызвал рабочий секретарь, которого служащие аппарата побаивались из-за его хмурого вида, и жестко спросил, долго ли она думала, когда предлагала Ваншенкину руководить вечером памяти Твардовского.
Галина Дорофеевна была ошеломлена и нашлась только ответить, что пригласила меня не она, а Литературный музей и что она понятия не имеет, чем провинился Ваншенкин.
Нет, ответил раздраженно секретарь, Ваншенкин не провинился, и к нему у нас претензий нет, но если на вечере что-нибудь случится, то кто, по ее мнению, будет отвечать? Ваншенкин же не ответственное лицо. Руководить таким вечером должен секретарь Союза. Да, сейчас лето, все в отпусках. Что же, вызовем из отпуска…
И из Крыма, из Коктебеля, был вызван на день еще один рабочий секретарь, он и провел вечер. Точнее, она и провела — и отбыла Аэрофлотом обратно на свой топчан у черноморской волны.
И ничего на вечере, посвященном памяти Твардовского, не случилось.
Но ведь как они его боялись!
В четыре года…
И в девятнадцать лет
С однополчанином Бориславом Бурковым 1945 — г. Будапешт
1972 — Котлас
Мы — в Московском геологоразведочном
Наша компания. Первый слева — главный заводила Сашка Шабалин
М. И. Исаковский и
А. Т. Твардовский.
Оба сыграли огромную роль в моей судьбе
Два Ивана. Иван Завалий
Ваня Ганабин
В садике Литинститута. В. Тендряков, И. Гофф, О. Кожухова, В. Солоухин
С молодой женой в яблоневом саду
Константин Симонов и Александр Твардовский. Они были такие разные…
50–е годы. Телевидение (еще на Шаболовке). Е. Долматовский, Юлька Друнина, М. Матусовский и я
Тогда же, в середине 50–х, вернулся из лагеря Ярослав Смеляков
