Потом он присел передо мной на корточки и протянул руку.
– Малышка, не бойся нас, мы не причиним тебе вреда.
Я сначала немного шарахнулась, а потом испуганно уставилась на уверенно растопыренную ладонь. Она, наверное, мягче дерева. Хотя особого выбора у меня нет. Я крепко ухватилась за протянутую руку и тут же испуганно вскрикнула от того, что меня подняли над землей. Пришлось вцепиться жесткие кольца кольчуги, спрятанные под камуфляжной тканью, чтобы обрести хоть какую-то уверенность. А как обрела, сразу же расплакалась от облегчения.
– Ну что же ты, малышка, – ласково шепнул голос сверху. – Не плачь, все будет хорошо.
После этого сообщения меня на руках отнесли к стоянке, усадили на бортик повозки, бережно закутали в теплый плед и сунули большую глиняную кружку с ароматным отваром трав. От такого обращения я заметно повеселела и даже перестала плакать.
Вокруг толпился народ, состоящий из двенадцати мужчин и трех лошадей, которые, по-видимому, и тащат эту повозку. Какой-то мужик, возможно, командир, отвел в сторонку Лоса.
– Можешь присмотреть за девчонкой? – спросил командир.
– Если только до ближайшей деревни, – покачал головой Лос.
– Ты чего?! – удивился командир. – Знаешь ведь какая награда тому, кто доставит в столицу Королевского Отпрыска! А она отпрыск, даже не сомневайся. Видел как амулет полыхнул? Да за вознаграждение за ее доставку мы сможем купить себе небольшую деревеньку!
– Пусть за ней присматривает кто-нибудь другой, – твердо сказал Лос.
– Почему? – удивился командир. – Ты же хорошо справляешься?
– Дочка у меня была, – коротко ответил добрый. – Погибла от мора. Ей сейчас должно было быть примерно столько же, сколько и найденышу.
– Боишься привязаться? – понятливо кивнул командир. – Ничего, даже если это случиться, ты же ее не в чертоги льда отправлять будешь, а в настоящий рай на земле!
– Откуда она вообще в этом лесу взялась? – поморщился Лос.
– Вот сходи и спроси ее!
Первый поморщился, но кивнул.
– Привет, малышка, – сказал он мне, присаживаясь рядом, на бортик. – Меня зовут Лос.
– Привет, – улыбнулась я поверх кружки.
– А как зовут тебя? – спросил он, не дождавшись ответной любезности.
Я замерла. Как меня зовут? Зоя, Зина, Эльвира, Карина, Альбина, Яна, Оля, Света, Надя, Люба, Катя, Лера, Женя, Роза, Люда, Альба, Мирейя, София, Лайя, Андреа, Ванесса, Эухения... Нет, все не то. Не подходит... Новый мир, новое имя. А их имен я не знаю.
– Я... – произнесла я, подняв на него полные слез глаза. – Я... Я не помню.
И всхлипнула.
– Совсем ничего? – проговорил Лос, обнимая меня за плечи. – Ну-ну, тише, не надо плакать. Не помнишь имени – ничего страшного, вот отвезем тебя в город, а там добрые дяди-волшебники помогут... Можно осмотреть твою одежду, вдруг там где-нибудь именной вензель вышит...
Я испуганно сжалась. Осмотреть одежду? Мне, что, придется раздеваться?
Воин и сам понял, что сморозил глупость.
– Завтра мы доедем до деревни и там служанки тебе помогут, – исправился он. – А пока, извини, придется тебе пожить в полевых условиях. Пышных перин у нас нет, но пару лишних одеял наскребем. Только не плачь, найденыш.
Всхлипнув, я мужественно подавила слезы. Надо быть сильной и не мешать меня спасать. Конечно, имеются смутные сомнения, спасать ли они меня будут, но до сих пор со мной обращались неплохо.
Пригревшись у теплого бока, я неожиданно почувствовала себя в безопасности, впервые после той сумасшедшей пробежки по лесу. Заплаканные глаза слипались, а челюсти невольно свело в зевоте, я едва-едва успела прикрыть рот ладошкой.
– Устала? – заботливо спросил Лос. – Можем постелить тебе в повозке, чтобы ты смогла отдохнуть, не задерживая движения.
Моих сил хватило только на то, чтобы кивнуть и бухнуться на предложенное ложе. Даже ворчать по поводу его чистоты и жесткости не было никакого желания. Поудобнее устроив голову на чем-то не слишком приятно пахнущем, заменившем мне подушку, я уснула.
Хотя сон – не совсем корректное, в моем случае, определение. То, о чем я много раз читала, никак не подходит под описание этого состояния. Отключаются все внешние рецепторы, и я словно парю в пустоте бескрайней, но бесконечно маленькой, ослепительно светлой, но черной, как сама тьма. Конечно, это все сильно отдает пафосом, но более точно сказать не получается.
Мне очень нравится спать, так как именно в этом странном подобие сна я становлюсь целой.
Я сирота, но мне повезло родиться слишком больной для выживания. Действительно повезло, без иронии. Волчья пасть – это примерно как заячья губа, только расщепляется еще верхняя челюсть с небом – вывих тазобедренного сустава, плоскостопие и еще парочка не менее милых врожденных заболеваний никак не способствовали моему выживанию в России. Вот, чтобы я не переводила бюджетные деньги, меня и отправили на удочерение в Испанию, где низкая рождаемость и очень ценят белых детей.
Родители сделали мне все необходимые операции и до трех лет я ездила в гипсе, а потом все сняли и нормально, мне только периодически надо к хирургу ходить, проверять состояние скобок.
По совету врачей, меня отправили в художественную гимнастику, где я практически сразу села на мужской шпагат. Особенности лечения вывиха. Теперь я выгляжу как вполне нормальная, даже симпатичная девушка, только некоторые, особо внимательные парни удивляются, когда обнаруживают скобочки на небе. К счастью, такое случилось только один раз, и после этого я зареклась с ботанами встречаться.
А в пять лет обнаружилось еще одно врожденное заболевание, которое сразу после рождения диагностировать было несколько проблематично.
Как бы это объяснить поточнее... Вот, к примеру, какое чувство у вас вызывает пробегающая под обеденным столом крыса? Страх? Отвращение? Любопытство? Гнев? Как бы то ни было, это одно, максиму два чувства одновременно, а у меня от семи и больше. В таком случае, если бы меня попросили выразить свое мнение к факту появления крысы одним словом, то любое из названных и испытываемых мной чувств окажется полностью правдивым, но одновременно и лживым.
Я не испытываю все чувства одновременно, просто их больше приходится на один возбудитель и, чаще всего, они несут противоположный характер. Есть музыка, картины и книги, которые мне действительно не нравятся, есть вещи, которых я действительно боюсь, и вещи, которые считаю достойными лишь омерзения.
Такая гремучая смесь не могла не сказаться на моей мимике и обеспокоенные родители отвели меня к психологу. К счастью, он оказался не слишком опытным и талантливым (как и все «профессионалы» Испании), так что раскусить ему меня не удалось, зато он прекрасно объяснил что и когда я должна испытывать. Уже в пять лет я училась врать, сама того не подозревая.
К восемнадцати годам я достигла в этом деле почти совершенства, не только огромной практикой, но и теорией. Я не зря ходила на театральные курсы, да и библиотекари меня уже в лицо узнавали... А уж после того, как домой интернет провели...
Я создала себя сама, такой, какой и должна быть современная девушка: уверенной в себе, можно даже сказать, самоуверенной; яркой, доброй, открытой и чуточку наглой. Ездящий на ролевые игры и иногда почитывающей модные журналы. Не гламурной цыпой, а нормальной девушкой, которая, если что, может и по роже дать и еду приготовить. Девушка – душа кампании.
Однако, сейчас я не в родном мире. Вариант о том, что я стукнулась при падении головой и теперь вижу интересные глюки я даже не рассматривала. Во-первых, как я уже говорила, сны мне не сняться, а значит, и глюки тоже. Во-вторых, психика у меня для таких видений слишком устойчивая. В-третьих, даже если две первых причины ошибочны, мне как-то не хочется загреметь в местный аналог психушки из-за криков «Сгинь! Сгинь! Ты иллюзия! Глюк!». Хорошо даже если не убьют сразу, как паршивую овцу.
Что я знаю об этом мире?
1. Планета подобного Земле типа. Атмосфера, насколько я могу судить, похожего состава, только
