запись, сделанная механическим графитовым карандашом аккуратным почерком Филлипа. И действительно, все находилось именно здесь, под ее девичьей фамилией: Холбрук Гленда (миссис Юджин Кершнер), P.P.И., Рыбачья бухта, 54212.
Повинуясь порыву, Мэгги сняла трубку и набрала номер.
После третьего звонка молодой рокочущий мужской голос ответил:
— Алло!
— Гленда дома?
— Ма! Тебя!
В трубке грохнуло так, будто ее уронили на деревянную поверхность. После короткой паузы ее подняли:
— Алло?
— Гленда Кершнер?
— Да.
Мэгги уже улыбалась.
— Бруки, это ты?
— Кто...
Мэгги почувствовала, как Бруки удивилась.
— Мэгги, ты? Где ты? В Дор? Можешь приехать?
— Мне бы хотелось, но я в Сиэтле.
— О, безобразие! Подожди минутку. — Она закричала кому-то: — Тодд, выключи эту чертову штуку или перенеси ее в другую комнату, а то я не слышу. Извини, Мэгги. Тодд со своими друзьями делает здесь воздушную кукурузу, ты же представляешь, как могут шуметь мальчишки. Ну, что у тебя?
— Все нормально.
— Неужели это действительно ты? Мы слышали о гибели твоего мужа в авиакатастрофе. «Адвокат» напечатал статью. Я собиралась отправить тебе открытку с соболезнованием, даже купила нужную, но у меня как-то не нашлось времени зайти на почту. Тогда созревала вишня. Ты же знаешь, какая суматоха в здешних местах в сезон сбора. Мэгги, прости меня! Я вспоминала о тебе тысячу раз.
— Спасибо, Бруки.
— Ну, как поживаешь?
— День на день не приходится.
— Сегодня плохой день? — спросила Бруки.
— Из разряда плохих, да. Я потерпела поражение, но... О, Бруки! — Мэгги уперлась локтями в стол и закрыла глаза. — Ужасный день. Кейти только что уехала в Чикаго, в Северо-Западный университет, женщина из моей группы психологической поддержки пыталась покончить с собой на прошлой неделе, а я сижу в пустом доме и задаю себе вопрос, какие еще муки выпадут на мою долю.
— О, Мэгги...
Зашмыгав носом, Мэгги продолжала:
— Мой психиатр сказал, что иногда помогает разговор со старыми друзьями... Если посмеяться над давними временами... Поэтому я и плачусь тебе в жилетку, как какой-нибудь студент-второкурсник со своими мальчишескими бедами.
— О, Мэгги, убить меня мало, что я не позвонила тебе первой. Когда так много детей, временами забываешь, что за пределами кухни и ванной существует мир, Прости, что я не позвонила тебе, Этому нет оправданий. Мэгги, ты слушаешь? — с тревогой спросила Бруки,
— Да. — Мэгги справилась с собой.
— О, Мэгги... Боже, я хотела бы оказаться рядом.
— И я тоже. Иногда я готова отдать все, что угодно, лишь бы посидеть с тобой и просто повыть так, чтобы кишки вылезли наружу.
— Мэгги, золотко, не плачь!
— Прости. Кажется, только этим я и занимаюсь последний год. Мне так дьявольски тяжело.
— Я представляю, милая. Я хотела бы оказаться рядом... Ты продолжай, расскажи мне все. У меня найдется столько времени, сколько нужно.
Мэгги вытерла глаза рукой и сделала успокаивающий вдох.
— На этой неделе мы в нашей группе должны были проделать такое упражнение — поместили объект в кресло и попрощались с ним. Я посадила в кресло Филлипа и сказала ему «прощай». Мне кажется, это действительно сработало, поскольку он в конце концов ушел и больше не возвращается.
До чего же легко беседовать с Бруки! Словно и не было многих лет разлуки. Мэгги рассказала ей все: как счастлива она была с Филлипом; как она пыталась убедить его прекратить эти увеселительные поездки; как он обещал ей поехать вместе во Флориду во время пасхальных каникул; о шоке, который она испытала, когда услышала, что его самолет разбился с пятьюдесятью пассажирами на борту; о муках ожидания, когда сообщат имена погибших; о страшном ощущении иллюзорности присутствия на заупокойной службе без тела, в то время как телевизионные камеры крупным планом показывали их с Кейти лица. И о том, что случилось позже.
— Много странного происходит, когда становишься вдовой. Твои лучшие друзья ведут себя так, будто ты прокаженная. Ты непарное число в компании за столом, понимаешь? Пятый в бридже. Без своего места со стаканчиком спиртного. Мы с Филлипом были членами загородного клуба, но даже там обстановка изменилась. Наши друзья — ну, я думала до его смерти, что они были нашими друзьями... Двое из них сделали мне гнусные предложения в то время, когда их собственные жены находились в двадцати футах. После этого я отказалась от гольфа. Прошлой весной я в конце концов позволила коллеге по кафедре уговорить меня пойти на свидание с незнакомым мне человеком.
— Ну и как это было?
— Ужасно.
— Так же, как с Фрэнки Питерсоном?
— Фрэнки Питерсоном?
— Ты что, не помнишь Фрэнки? Палец в каждой дыре?
Мэгги неожиданно рассмеялась. Она хохотала так, что обессилела и ей пришлось откинуться на спинку кресла, прижав трубку к уху плечом.
— Боже мой, я забыла о Фрэнки Питерсоне.
Как могла девочка из Гибралтарской школы забыть Фрэнка-С-Приветом? Он растянул больше эластичных чулок, чем все упаковочные машины Грин-Бея.
Они посмеялись еще немного, а когда успокоились, Бруки серьезно произнесла:
— А теперь расскажи мне о парне, с которым тебя пытались свести. Он тебя раздражал, да?
— Вот именно. Мы встретились в час дня. На ступеньках моего крыльца. Господи! Это было отвратительно. Я оказалась в дурацком положении, я отбивалась, понимаешь? Это было унизительно и... Ну, честно говоря, Бруки, я разозлилась!
— И что же ты сделала? Отпихнула его?
— Я захлопнула дверь у него перед носом, вошла в дом и приготовила себе фрикадельки.
— Ф-фрикадельки? — Бруки так захохотала, что не могла сразу произнести это слово.
Впервые Мэгги увидела комизм в ситуации, которая до того момента казалась ей чрезвычайно оскорбительной. Она засмеялась вместе с Бруки, сотрясаясь так, что у нее перехватило дыхание.
— Боже мой, как здорово говорить с тобой, Бруки! Я не смеялась уже много месяцев.
— Ну, значит, я гожусь еще на что-нибудь, кроме размножения.
Когда утих очередной взрыв смеха, Мэгги опять стала серьезной.
— Это настоящий переворот. — Устраиваясь поудобнее, она начала раскачиваться в кресле, играя телефонным шнуром. — Ты нуждаешься как раз не в сексе, а в привязанности. И вот ты идешь на свидание, а когда он пытается поцеловать тебя, ты становишься холодной и начинаешь строить из себя дурочку. Я испытала это еще раз на прошлой неделе.
— Свидание с другим незнакомцем?
— Ну не то чтобы незнакомцем. Этот человек работает в нашем супермаркете, семь лет назад он потерял жену. Все эти годы я считала его случайным знакомым, хотя мне было приятно сознавать, что я ему