— Об этом вам тоже сообщил генерал Рябов? — поднял брови контрразведчик, едва заметно улыбаясь.
— Об этом вам может сообщить кто угодно! — отрезала Лаванда. — Если вы думаете, что держите своё расследование в глубокой тайне, то сильно ошибаетесь! В «Ареале» идет Выброс, отдел ЧС готовится к ликвидации его последствий, остальным же заняться нечем, так что ваша активность давно уже стала главной темой кулуарных обсуждений!
Она бросила взгляд на дисплей мобильного телефона, сверяясь с часами, и встала с кресла.
— Спешу вас обрадовать, Рентген: мне пора идти! — заявила она. — Но не расстраивайтесь, мы ещё вернёмся к этому разговору! Я добьюсь нашей следующей встречи, можете даже не пытаться скрываться от меня, не выйдет! Всего вам доброго!
Лаванда подхватила зонт и гордо покинула кабинет контрразведчика, на ходу запахивая свой чёрный плащ. Тот облегчённо вздохнул, залез рукою под узел форменного галстука и расстегнул верхнюю пуговицу воротника.
— Вот вредная баба! — пробормотал Рентген. — Ей бы капюшон и зазубренную косу в руки — картина была бы полной…
Сон затуманился, словно пропадая в мутной дымке, и Иван увидел чистую и просторную светлицу, соседнюю с горницей, в которой стояла кровать и где он спал в своём сне. Голубые солнечные лучи, льющиеся из красных резных окон, освещали комнату тёплым, мягким и почему-то белым светом. Возле одного из окон стояла прялка, точь-в-точь такая, какую он видел в далёком детстве в доме своей старенькой прабабки, подле которой с веретеном в руке сидела та самая девушка в сарафане с бездонными ярко-синими глазами, так часто являвшаяся к нему во сне. С улицы донёсся грохот, очень напоминающий собачий лай, и девушка отложила веретено. Она вышла из светлицы и спустилась по широкой резной лестнице на первый этаж. На этот раз сарафан на ней был ослепительно белый, с богато вышитыми узорами. Девушка подошла к широкой двустворчатой входной двери и остановилась в двух шагах от неё. Резные створы почти беззвучно распахнулись, и в дом вошёл русоволосый солдат во фронтовой форме времён Великой Отечественной, с автоматом ППШ через плечо.
— Здравствуй, Полина Федосеевна, — степенно произнес он, глядя на девушку.
— Здравствуй, Макар Петрович! — Она отвесила ему земной поклон. — Добро пожаловать! — Девушка обняла солдата. — Заждалась я тебя сегодня! Никак опять супостаты пожаловали?
Солдат поцеловал её, снял с плеча автомат и повесил на ажурную деревянную вешалку.
— Повадились бродить по нашей округе, окаянные, — неторопливо объяснил он девушке. — Пришлось гнать их взашей три версты. Вот и припозднились мы сегодня.
В этот момент раздался звук скребущихся когтей, створы входных дверей распахнулись, и в проёме показалась огромная угольно-черная собачья морда. Пёс размером с доброго носорога часто засопел, будто улыбаясь.
— Чернышка! — обрадовалась девушка и тут же сделала строгое лицо: — Куда в дом с грязными лапищами?!
Пёс виновато улегся на лапы и попятился назад.
— Вот, держи-ка гостинец! — улыбнулась она, показывая огромному псу невесть откуда взявшийся в её руке медовый пирог размером со сковороду.
Пёс радостно задышал, виляя хвостом. Девушка неожиданно запустила пирог, словно пластмассовую летающую тарелку, точно в собачью пасть. Барбос одним движением захлопнул пасть, хватая летящее лакомство, и принялся счастливо чавкать.
— Ступай, Черныш, постереги терем! — велел солдат псу, и огромная морда скрылась за закрывающимися дверьми. Солдат обернулся к девушке: — Как наш гость? Ладно ли ему?
— Выздоравливает, — улыбнулась девушка, — он молодец, телом крепок и духом силён, раз сутки в чёрном омуте живым продержался. Поправится, не время ещё.
Она неожиданно словно посмотрела прямо в глаза Берёзову и тихо произнесла своё обычное «Спи…».
Картинка затуманилась, пропадая из виду, и сон вновь сменился. На этот раз Ивану снилось заполненное людьми кладбище. Вокруг свежей могилы с изображением Ветра на памятнике стоял почти весь Спецотряд, священник из ареаловского монастыря читал молитву, несколько женщин негромко утешали тихо плачущую девушку в черном вдовьем платке. Рядом с ними стояли Ферзь с Лемуром. На руках Ферзь держал двухлетнюю дочку Ветра. Вооружённый эскорт вскинул автоматы, принимая изготовку для ритуального салюта, раздалась команда «Огонь!», и тихий шелест дождевых капель заглушили раскаты троекратного залпа. Где-то в глубине подсознания шевельнулась ненависть, мышцы непроизвольно напряглись, сжимая ладони в кулаки, но тихий, словно шелест, нежный голос велел Ивану спать, мгновенно обрывая тревожный сон. Спустя мгновение Берёзова вновь окутала ласковая теплота.
— Это не совсем так, Николай Иванович! — улыбнулся Степанов. — Пока мы не можем воспроизвести воздействие «Ареала» на нефть, мы лишь пытаемся это сделать. Но первые результаты уже есть, так что в общих чертах вы поняли суть наших исследований верно.
Медведь облокотился на стену, не забывая поглядывать по сторонам. Они со Степановым стояли на улице, рядом со зданием склада, на нижнем этаже которого располагалась недавно организованная ими лаборатория. В десяти метрах от склада находилось КТП базы ОСОП, но сейчас на улице было пусто, и никто не мешал их приватному разговору. Беседовать с учёным среди прослушек неизвестных доброжелателей Медведь не захотел.
— Так вы всё-таки раскрыли принцип действия «Ареала» или нет? — нахмурился здоровяк. — Боюсь, у меня недостаточно знаний для того, чтобы разобраться во всех этих научных хитросплетениях.
— Сказать, что мы раскрыли всю сущность «Ареала», было бы с нашей стороны слишком смело, — улыбнулся Степанов. — Более корректно можно выразиться так: мы считаем, что поняли суть его природы, но крайней мере, ту её часть, что отвечает за так называемые аномальные воздействия на физические тела, как неживые, так и живые.
— Не очень-то понятно, — хмыкнул Медведь. — А если перейти от общих фраз к конкретным объяснениям? Но только так, чтобы я понял. Без всяких там синхрофазотронов.
— Пожалуйста! — кивнул учёный. — Вам приходилось слышать о теории «Физического вакуума»?
— Ни разу, — развёл руками майор, — просветите меня, Никита.
— С удовольствием, — согласился Степанов, — тут я, как говорится, имею возможность оседлать любимую лошадку! Так что если устанете слушать, предупреждайте!
— Я учту, — улыбнулся в ответ здоровяк, — итак?
— Итак, физический вакуум, — начал учёный. — Прежде чем рассматривать глобальные теории, давайте поймём, что это такое в принципе. Представьте себе расстояние от Земли до Солнца. Это, грубо, сто пятьдесят миллионов километров. Расстояние от Солнечной системы до центра Галактики в два миллиарда раз больше расстояния от Земли до Солнца. А размеры наблюдаемой Вселенной в миллион раз больше расстояния от Солнца до центра нашей Галактики. Осознаёте масштабы? И всё это огромное пространство заполнено невообразимо большим количеством вещества!
То есть масса Земли составляет более чем пять целых девяносто семь сотых на десять в двадцать седьмой степени граммов. Иными словами, если вы хотите представить себе массу нашей планеты в тоннах, то это будет число пятьсот девяносто семь с девятнадцатью нулями. Грандиозность столь огромной величины даже осознать трудно! Но масса Солнца больше массы Земли в триста тридцать три тысячи раз! А только в наблюдаемой области Вселенной суммарная масса составляет порядка десять в двадцать второй степени масс Солнца. Понимаете? Это безбрежно огромное пространство, и в нём находится баснословное количество вещества! Масштабы поражают воображение!
Теперь зайдём с другой стороны. Атом, входящий в состав твёрдого тела, во много раз меньше любого известного нам предмета. И он же во много раз больше ядра, находящегося в центре атома. Но именно в ядре сконцентрировано почти всё атомарное вещество. Если мы увеличим атом таким образом, чтобы ядро стало размером с маковое зернышко, размеры всего атома возрастут до нескольких десятков метров. Именно на расстоянии десятков метров от ядра, которое, как мы уже сказали, размером с маковое
