– Даже не верится, – удивлялась себе Тамара и тут же объяснила произошедшее: – Сегодня я на послушании и верю, что не только не заболею, но и вылечусь от своих хворей!
Обливание взбодрило и успокоило одновременно.
Юрий, завидев Ольгу возле трапезной, поспешил к ней со своей радостью: ему значительно лучше! Он облился водой из источника, а потом напился горячего зеленого чаю – как и советовала она, врач!
На ужин подали остатки завтрака и обеда. Трудницы не спеша допивали чай, предвкушая заслуженный отдых в постели, блаженно растянувшись под одеялом, – ведь целый день на ногах, наработались, намотались… а немолоды уже!.. И тут за спиной они услышали тихий голос монахини:
– Матушки, вас благословили почистить картошки. Немного. Вы быстро справитесь.
– Да, да, – кротко отвечали те.
Они сидели на низеньких скамеечках, вооружившись острыми ножами. В помещении кухни было светло, тепло, по-домашнему уютно. И вдруг возникло ощущение, что так было всегда, будто живут они здесь, а не где-то – ведь за весь день ни единой тревожной мысли о доме. Как будто кто-то принял на себя все их проблемы и заботы, а им только и надо, что чистить картошку или снег разгребать. И, может быть, в такой простой жизни и есть мудрость.
Втроём почистить два ведра картошки – недолга работа. Летом трудницы, работающие в трапезной, заканчивали послушание под утро.
Ложась спать, паломницы молитвенно поблагодарили Господа за столь насыщенный впечатлениями день. Ночь они провели в блаженном сне, им не мешал даже скрип кроватей. Выспавшись, и проснулись раньше, чем прозвучал колокольчик. Правда, у Ирины, как всегда, утром болела голова. Это её слегка удивило, – где-то в глубине души она всё же надеялась на чудо. «Пока не заслужила, облилась-то дважды, а не трижды», – вяло подумала она.
Выйдя из гостиницы, Ирина немного постояла, вслушиваясь в предрассветную тишину. Откуда-то издалека послышался перестук колёс, он накатывал всё ближе, ближе, звучал всё громче, громче – прогрохотал товарняк – и опять перестук, похожий на своеобразный перезвон, и – тишина… Вот она, магия места – даже перестук колёс прозвучал перезвоном.
Оглядевшись, паломница увидела в церкви слабый свет и вспомнила, что вчера она так и не попала в храм. Ирина вошла через боковой вход.
При свете зажжённых свечей и теплившихся лампадок три инокини читали утреннее правило. Невнятность бормотания монахинь не давала вникнуть в их молитвы, прочувствовать молитвенный дух. Ирине вспомнилось, как летом в Троицу она стояла на службе почти на этом же месте босиком. Весь пол в церкви был устлан свежескошенной травой, берёзки по обе стороны царских врат, веточки берёзы возле икон и оконных рам; букеты сирени возле аналоя, высокие блестящие подсвечники, полные горящих свечей… Несколько человек всю праздничную службу отстояли босиком, трава снимала усталость ног, а, приняв её, сама жухла. Запахи зелени, свечей, ладана соединились в единый дух праздника, он утешал и возвышал присутствующих в храме.
Почти перед самым окончанием утреннего правила в церковь заглянули Ольга с Тамарой и тут же вышли. А Ирина продолжала стоять – не хотелось ей уходить. Встретились они уже за завтраком.
После завтрака трудниц благословили опять разгребать дорожки, особое внимание попросили обратить на подходы к туалетам.
Возле сестринского корпуса стояли два молодых человека с рюкзаками, явно только что прибывшие, и ожидали настоятельницу. Общительная Ольга тут же заговорила с ними и успела узнать, что некогда они жили послушниками в одном очень бедном монастыре, который был расформирован. И вот уже третий год они ездят от обители к обители, останавливаются на несколько дней, работают во славу Божью в поисках «хорошего» монастыря.
Вскоре вышла распорядительница работ и, что-то говоря парням, повела их в трапезную.
Трудницы принялись разгребать дорожки. Через какое-то время к ним подошли те самые парни.
– Матушки, вас благословили расчистить снег возле дров, а нас – колоть их.
– Вас надолго оставили здесь? – поинтересовалась Ольга.
– Нас оставили пока на три дня – накормили, поселили, выдали лом и топоры.
Над огромными чурбанами слой снега был не меньше метра. В белый и рыхлый, похожий на взбитые белки снег широкая фанерная лопата входила легко, было ощущение, что разрезаешь гигантский торт- суфле. Но снег надо было ещё поднять и отбросить в сторону!
Приустав, паломницы отправились к источнику. Они уже с утра предвкушали возможность «подзарядиться энергией живой воды».
Ольга и Тамара облились, оставляя сухой голову, а Ирина, наоборот, вылила ведёрко воды только на свою болезненную голову, после чего плотно замотала ее платками. Голова задышала жаром, и через несколько минут Ирина с удивлением обнаружила, что боль-то прошла!
Освежённые паломницы вернулись к послушанию. Ольга предпочла разгребать снег в компании молодых людей, которые кололи дрова. Юрий, что вчера жаловался на тяжесть послушания, нынче был счастлив и с прибаутками возил на тачке наколотые поленья.
Ирина и Тамара занялись благоустройством территории возле туалета. Они очень старались. Однако одними фанерными лопатами здесь было не обойтись. Попросили лом у парней и попробовали долбить бугристую наледь. Но что слабые женские руки, даже с ломом?! И, когда молодой человек подошёл, чтобы забрать лом, они попросили его помочь им. Ни слова не говоря, он взялся за лом и поколол наледь. Ну, а дальше они уже сами справились… И вот трудницы с гордостью смотрят на проделанную работу – теперь никто не сможет обвинить их в тунеядстве, каждый заметит их труд, в туалет-то ходят все!
Почувствовав необыкновенный прилив сил, они пошли по монастырскому двору в поисках очередного места приложения рук своих. К тому же сознание того, что до отъезда оставалось совсем немного, прибавляло им желания сделать побольше, оставить после себя ощутимые свидетельства своего старания. И они тщательно расчистили дорожку к поклонному кресту, что возле погоста.
Тут к ним присоединилась матушка Варвара с жестяной лопатой в руках. Втроём они расчистили дорожки между могилами – и первой настоятельницы и насельниц, захороненных здесь.
Желая приобщить приезжих к святости места и придать их работе одухотворенность, инокиня рассказала, как однажды к ней подбежала одна прихожанка, чем-то очень радостно взволнованная, и зачастила:
– Такое чудо сейчас было, такое чудо! Купила я яблочков, пирожков племяннику испечь, ну и оставила два яблочка на могилку матушки положить. Кладу, и вдруг слышу: «Ещё рано, ещё не Спас!» Я так и обомлела! Значит, матушка меня оберегает, чтобы не нарушала каноны… Матушка умерла 25 января, в Татьянин день. А меня зовут Татьяной…
– За всех молится матушка настоятельница, а особенно за Татьян, – убеждённо закончила свой рассказ инокиня.
В подтверждение этого Ирина поведала о своих знакомых: некая Татьяна с мужем очень хотели второго ребёнка, но Господь долго не давал им его. И вот они приехали в этот монастырь в ноябре. Решительно и с великой верою окунулись в ледяную воду озерца. И Бог исполнил их желание – через положенный срок родилась девочка.
– Скоро уезжать, а мы так толком в церкви и не были, – вспомнила Ирина и подумала, что совместная работа и рассказы сблизили всех и инокиня не откажет им, если они попросят открыть для них храм. И действительно, монахиня незамедлительно достала из кармана ключ и, немного повозившись с замком, укрытым меховым мешочком, открыла двери храма.
Ольга, увидев, что подруги пошли в церковь, поспешила присоединиться к ним.
В храме шёл ремонт, чистым оставалось лишь пространство перед алтарём, рассматривать было нечего. Паломницы поставили свечки, оставили записки о здравии и об упокоении, купили освящённого масла, инокиня налила им святой воды из чана… С чувством выполненного долга пошли обедать.
Обед оказался изумительным: мясные щи со свежей капустой, картофельное пюре с неизвестно из чего сделанной, но очень приятной на вкус подливой, горячий клюквенный морс… Чревоугодие – да и только! Трудницы «оценили» такой обед как поощрение за выполненное послушание.
До электрички оставалось чуть более получаса. Неугомонная Ольга до отъезда решила ещё раз облиться и, прихватив рюкзак, вышла из гостиницы. И тут она встретила священника.
