планирует.
Триника улыбнулась.
— Я должна?
Фрей мысленно обругал её. Она не проговорилась. Он хотел завалить её информацией, но она не хотела играть в эту игру. Он намеренно рассказал ей, что он знает о Грефене, чтобы направить её по ложному пути. Он не мог открыть ей, что он знает о её делах или, её таинственном укрытии. Это свяжет ему руки.
— Одни вопрос, — сказал он. — Фотография. Та самая на постерах «Разыскивается». Как они получили её, если ты не давала?
— Да, я тоже была удивлена, — сказала она. — Мы сделали её, когда были высоко в горах. Помнишь?
Фрей помнил. Он помнил времена романтического приключения, новую любовь. Он был скромным пилотом, а она дочь его босса, одна из наследниц Производств Дракенов. Он был бедным, а она богатой, и все равно она любила его. Это было напряженно, опасно, и у них обоих вскружило голову, не заботясь о последствиях, их собственное счастье служило им защитой.
— Я полагаю, мой отец дал ее им, — сказала она. — Думаю, у Флота не было твоей фотографии, но они знали, что ты работал на Производства Дракена до этого. Наверное, надеялись получить служебное фото.
— Он хранил её?
— Он хранил ее, потому что на ней была я. Представляю, что ему нравилось вспоминать меня.
На постерах розыска было только лицо Фрея, но на всей фотографии, Триника держала его за руку и улыбалась. Улыбалась ни о чем, правда. Улыбалась просто, чтобы улыбаться. Он отлично помнил эту фотографию. Ее волосы разметало ветром, рот открыт и видны белые зубы. Редкий, превосходный снимок, замершая концентрация, природной, естественной радости. Никто не свяжет молодую девушку с женщиной, сидящей перед ним.
В этот момент, Фрей почувствовала трагедию этой потери. Как жестоко было то, что ситуация сложилась именно так.
Но Триника увидела выражение его лица, и правильно догадалась о причине этого. Она всегда знала его мысли, лучше, чем кто-либо.
— Посмотри на себя, Дариан. Проклинаешь судьбу, которая привела тебя сюда. Однажды, ты сможешь понять, что все, что с тобой произошло, это твоя собственная вина.
— Чушь собачья, — сплюнул он, печаль мгновенно перешла в злобу. — Я лучше. Я пыталась улучшить тебя.
— А теперь, десять лет спустя, ты едва наскребаешь на жизнь. А я капитан команды из пятидесяти, преступников и богатеев.
— Я не такой как ты, Триника. Я не был рожден с серебряной ложкой в моей заднице. У меня нет хорошего образования. Кому-то из нас не повезло.
Она долго смотрела на него. Потом её взгляд упал на карты, разбросанные на столе.
— Я помню, ты любил говорить о Рейке, — сказала она, лениво беря карту и переворачивая ее. Это была дама крестей. — Ты привык говорить, что все считают, что удача — это огромный фактор. Они говорят все дело в картах, которые ты раздал. В основном удача и немного умения, — она перевернула следующую: Десять Клыков.
— Ты думаешь, они были идиотами. Ты знаешь, что это в основном умение и немного удачи.
Следующий был Туз черепов. Фрей ненавидел эту карту. Она сокрушала любой набор в Рейке, если только не приводила к выигрышной комбинации, которую очень трудно было собрать.
— Хороший игрок случайно может проиграть посредственности, но в длинной игре, хорошие игроки выигрывают деньги, которые проигрывают плохие игроки, — продолжала Триника.
Следующая карта перевернута: Герцог Черепов. Любой жрец дал бы ей пять карт с Тузом Черепов, непобедимую комбинацию.
Она перевернула последнюю карту: Семерка Крыльев. Набор обанкротился. Она отвила взгляд от стола и встретилась с его взглядом.
— В любом случае, удача все же главный фактор, — сказала она.
На нижней палубе «Делириум Триггер» был хаос. Медленные, равномерные удары эхом отдавались в тусклом проходе. Скрипел металл. Люди бегали и кричали, некоторые в сторону звуков, некоторые прочь от них.
— Это в грузовом трюме!
— Что в грузовом трюме?
Но никто не мог ответить. Те, кто были внутри отсека, спасались в ужасе от чудовища из железа и кожи, вырвавшегося из ящика и начавшего буйствовать в темном проходе. Бочки швырялись туда и сюда. Стреляли из оружия, но бесполезно. Воздух был наполнен осколками, на которые самозванец расщепил ящики с провизией и багажных коробок. Здесь внизу было темно, и очертания существа потрясли членов команды.
Эти, на палубе выше действующих ворот, испуганно смотрели через люк в грузовой отсек при появлении первых признаков волнения. Свет проникал в ангар, едва достигая дна отсека. Они стали щемиться назад, когда мельком увидели нечто огромное прорвавшееся в их узкое поле зрения. Только тогда промелькнула мысль, что ни один из них не подумал поднять лебёдку.
В суматохе, что последовала, никто не заметил, троих неизвестных, одетых в грязную пеструю форму членов экипажа, пробирающихся на нижние палубы.
Те, кому удалось бежать из грузового трюма, врезались в переборку, за ними захлопнулась дверь, и они заперли ее, оставив чудовище внутри. Но монстру не понравилось, что его поймали. Он тяжело колотил изнутри дверей, достаточно сильно, чтобы погнуть восемь дюймов металла. Изнутри доносилось яростный рев.
— Всем сюда, зловонные жирные туши, — закричал дородный боцман с грубыми чертами лица. Люди, которым он это кричал, пошли посмотреть на источник звука, и сейчас пятились обратно, когда увидели что происходит. Они неохотно последовали его команде. — Все, готовьте оружие! Будете защищать судно!
В проходе перед дверью быстро установили вращающуюся пушку на треноге. Боцман встал на колени рядом с членом команды, который собирал пушку.
— Когда эта тварь прорвется через дверь, дайте ей все, что у вас есть!
Малвери, Крейк и Пинн как можно дальше обходили стороной хаос, и уже некоторое время делали это беспрепятственно. «Делириум Триггер» имел только половину команды, и почти все они были заняты диверсией, которую сотворила Бесс. Они делали все, чтобы ни с кем не встретиться, а, когда их замечали они были далеко или их видел кто-то, кто очень спешил. Они ухитрились уже на некоторое расстояние проникнуть в самолет, до того как им встретился член команды, который смог хорошо их рассмотреть, и узнал в них самозванцев.
— Эй! — сказал он, перед тем как Малвери схватил его за голову и ударил щекой об стену коридора. Он тяжело упал на пол, без сознания.
— Не в твоей привычке вступать в переговоры, не так ли? — заметил Крейк, когда они тащили тело несчастного члена команды в боковую комнату.
— Мой путь быстрее, — сказал он, поправляя свои круглые зеленые очки. — Никакой опасности или недопонимания.
Следующая комната оказалась камбузом, сейчас он был пуст, печи стояли холодные. Крейк закрыл двери, пока Малвери набрал немного воды в жестяную кружку. Член команды — молодой, подсобный рабочий с открытым ртом — начал стонать и шевелиться. Малвери сбрызнул его лицо водой. Его глаза открылись и медленно сфокусировались на Пинне, который стоял над ним, тыча ему в нос пистолетом.
Малвери опустился на корточки перед пленником и постучал по голове основанием кружки, отчего тот вздрогнул.
— Каюта капитана, — сказал он. — Где?
Они оставили подсобного рабочего связанным и с кляпом во рту в шкафу камбуза. Пинн хотел
