идеализировать преступников и характеризовали, между прочим, двух преступниц-убийц в следующем виде:
1. По часту мелку орешничку Тут ходил-гулял вороной конь, Трое суток непоенный был, Неделюшку, не кормя, стоял, Черкасское седло на бок сбил, Золотую гриву изорвал, Шелков повод в грязи вымарал. Не в Москве я был, не в Питере — Во стрелецкой славной улице, Во стрелецкой, во купеческой. (Или так:)
Ты звезда ли моя восхожая, Восхожая, полуночная! Высоко ты, звезда, восходила, Выше лесу, выше темного, Выше садику зеленого. Далеко звезда просветила Дальше городу, дальше Саратова, Дальше купчика богатого. У того ли купца богатого Случилося у него несчастьице, Несчастьице, безвременьице: Как жена мужа зарезала, Белую грудь она ему изрезала Не простым ножом — булатным. Вынимала сердце с печенью. На ножике сердце встрепенулося, Жена-шельма улыбнулася, Улыбнулася, рассмехнулася; На холодный погреб бросила, Дубовой доской задвинула, С гор желтым песком засыпала, А на верх того землею черною Левой ноженькой притопнула, Правой рученькой прищелкнула, Хоронила и не плакала; От него пошла — заплакала, Сама младешенька вошла в горенку, Садилася под окошечком, Под окошечком передним. 2. Что не ястреб совыкался с перепелушкою, Солюбился молодец с красной с девушкою, Проторил он путь-дорожку, — перестал ходить, Продолжил он худу славу, — перестал любить, Ты не думай, простота, что я вовсе сирота. У меня ли у младой есть два братца родных, Есть два братца родных, два булатных ножа. Я из рук твоих, ног короватку смощу, Я из крови твоей пиво пьяно наварю. Из буйной головы ендову сточу, Я из тела твово сальных свеч насучу, А послей-то тово я гостей назову, Я гостей назову и сестричку твою. Посажу же я гостей на кроватушку, Загадаю что я им да загадочку, Я загадочку не отгадливую: Да и что ж такого: я — на милом сижу, Я на милом сижу, об милом говорю, Из милого я пью, милым потчую, А и мил предо мною свечою горит? Вот тут стала сестричка отгадывати: «А говаривала, брат, я часто тебе, Не ходи ты туда, куда поздно зовут, Куда поздно зовут да где пьяни живут». В заключение последняя сибирская песня, называемая бродяжьей:
Вы бродяги, вы бродяги, Вы бродяженьки мои… Что и полно ль вам, бродяги! Полно горе горевать: Вот придет зима, морозы: Мы лишилися гульбы. Гарнизон стоит порядком, Барабаны по бокам, Барабанщики пробили, За приклад всех повели, Плечи, спину исчеканят, В госпиталь нас поведут, Разувают, раздевают, Нас на коечки кладут, Мокрыми тряпицами обкладывают: Знать, нас вылечить хотят.
