Когда закончится земная страдаИ леденящего сомненья ад,Иных из нас, быть может, ждет наградаИ блещущий Эдема вертоград.Но мне туда заказаны дороги:Я слишком многого искал у красоты,Я слишком долго в очи Музы строгойГлядел, прядя словесные мечты.Испил я кубок жизненной отравыПо капелькам – до самой мути дна.Полет орла, и трепетные травы,И вечность синяя была виднаНе раз – раскрытому в экстазе оку,И даже пламенная ипостасьНе ослепляла дерзкому пророкуПытливых глаз, – космическая связь.Я чист, я чист, как голубь белоснежный,Как все вознесшиеся духом в рай,И всё же, как изгнанник безнадежный,Я буду биться у терновых вайЧудовищных заоблачных гледичий,Обставших запрещенный мне Эдем...Да и зачем небесных мне отличийНести навек непонятый ярем?
БУРЯ
Сегодня море потемнелоИ нарядилось в кружева.В порывах ветра помертвелаНебес лазурная канва.И всё пустынно. По заливамСкорлупы спрятались людей.И в одиночестве счастливомТам вакханалию страстейСегодня видит лишь отшельник,И гимн ликующий поет,Как будто бы теперь Сочельник,Как будто бы Господь грядет.Какое мощное дыханье!Дрожат и жалюзи и дверь.И занавеси колыханье,И книг шуршанье, – всё – поверь!Всё говорит мне о явленьиВ моей лачуге – Божества.И в экстатичном восхищеньиВсё вдохновенней головаМоя усталая. И крылья –Давно сожженные – за мнойВновь отрастают, словно пыль яСтряхнул столетнюю – в прибой.И буря мне глаза целует,И исчезает жизни гнет,И вся вселенная ликует,И всё во мне, как рай поет!
МЫШЬ
На солнышке степенный котИграет с ошалелой мышкой:То хрупкую захватит в рот,То вдруг погонится вприпрыжкуЗа мученицею и вновьСгребает в когти. Стынут лапки,Сочится изпод шубки кровь,Сочится изпод серой шапки...И, наконец, в один присестМучитель важный, изощренный,Намеченную жертву съест,Размерно, нехотя, как сонный.Всю жизнь – по временам – такойЯ сам себе кажуся мышью,И сколько б ни твердил с тоскойЯ сам себе – в часы затишья –О важности юдольных дел,