Столб словесного огня. Стихотворения и поэмы. Том 1

И снова сиракузской Афродиты
Певучие мне вспомнилися линии,
И я, алтарные обнявший плиты,
И меж колонн свирепые Эриннии…

В безгрезный я порвал свои оковы,
В чудовищный пророчествовал век.
Богов последних доваял Канова,

А я в пустыне создающий грек,
Монах­затворник я средневековый,
Готический по думам человек! 

ПОЛЯРНАЯ ЦАРИЦА

Пышет зноем. Серебристым глазом
Упоенная мигает даль.
Кипарисы по горящим вазам –
Черная по золоту эмаль.

Небо, упоенное экстазом,
Серебристо­голубая сталь,
И прошедшего по крайним фазам
В нем серпочка лунного печаль.

Бедная полночная сестрица,
Божия лампадка, заблудиться
Как могла ты в полудне жестоком?

Но не так ли за кровавым роком,
Убиенная мечом широким,
Побрела Полярная Царица! 

МУРЕНА

Всё чаще смерть, как черное виденье,
Суфлирует мне что­то из­под сцены,
И опротивело мне это бденье
Прожорливо виющейся мурены.

Вот, вот опять несносное шипенье
Я слышу из волнующейся пены,
И черная спираль в одно мгновенье
Взвилась со дна на бьющиеся вены.

– Довольно, братец! Наигрались в прятки
С тобой давно мы. Песни, пляски, битвы –
К чему они? На илистой кроватке

На лезвее плясать не будешь бритвы!
Протягивай израненные пятки,
Шепчи заупокойные молитвы! 

ЭКСТАЗ

Неба не видно, море в алмазах,
Блеск нестерпимый, блеск несказанный,
Блеск ни в каких звуконосных экстазах,
Блеск, никакими кистями не знанный.

Призрачны тени в горящих топазах,
Мелькают в даль голубую тартаны,
Призрачно души в сверкающих рясах
Реют за ними в жемчуг осиянный.

А! Сколько света! В алмазе стогранном
Больше не может быть блеска и света!
Роза! Царевишна в царствии странном!