Столб словесного огня. Стихотворения и поэмы. Том 1

Я не спешу уже на колокольню,

Сзывать друзей в духовный мавзолей:
Я луч, во тьме мерцающий укромно
Для ищущих небытия очей.

ТАТАРНИК

Два странника босых шли по дороге
В заоблачный какой­то монастырь,
Вполголоса беседуя о Боге.
Вокруг чернел истоптанный пустырь.

Поля сражений. Трупы. Пушки. Дроги.
Вороний грай. Хохочущий упырь.
Подкашивались старческие ноги.
Сочилась кровь. На пятке ныл волдырь.

– А что, товарищ, если Бога нет,
И наши все паломничества всуе? –
Сказал один. Другой – ему в ответ –

Ткнул посохом дорожным, указуя
Татарника колючий стойкий цвет:
«Смотри, какое пламенное аллилуйя!»

НОЯБРЬСКИЙ ПРЕЛЮД

Как хорошо на солнце в ноябре,
Когда все липы в ярком багреце!
Их сон, подобный красочной игре,
Не шелестит мне песен о конце.

Они проснутся снова в феврале
С улыбкой изумрудной на лице,
И зацветут на радужном ковре,
Задумавшись о трелящем скворце.

Проснусь и я под ними на скамье,
Застывший от мучительного сна:
Ведь я и липы – из одной семьи,

Мы все – лучи, и звезды и луна –
Пылинки только в грустном бытии,
Печаль Создателя на нас видна.

ГАДАНИЕ

Слова мои стекают, как свинец
Расплавленный в остуженную воду.
Я им даю, как радостный певец,
Полнейшую, предельную свободу.

Что отольется, будет мне венец,
Заслуженный в такую непогоду,
И я прочту впервые, наконец,
Слова необходимые к исходу.

Случайно наше в мире появленье,
Как волн зыбящийся иероглиф:
Один назначен только на служенье,

Другой изобретает новый миф,
Но большинство уходит от рожденья
В небытия лазоревый лекиф.