преследователей и оглянулся. Склонившись над распростершимся на камнях Сыторчуком, замкомвзвода бинтовал ему грудь.
– Отходи! Потом перевяжешь, отходи! – крикнул Минохин, стараясь перекричать грохот своего автомата.
Виктор что-то прокричал в ответ, рывком взвалил на плечо раненого Сыторчука, оказавшегося на удивление легким, и побежал вперед-вверх, слыша, как непрерывно свистят в воздухе и щелкают по камням пули. На бегу отстреливаясь, они наконец выскочили на хребтину, и тогда сверху по наседающим моджахедам ударил пулемет Молотова. В сердце старшего лейтенанта появилась надежда. Он припал к камню, тщательно выцелил улегшегося за валуном духа и нажал на спуск. Пули прошли рядом, но все же мимо. Сергей вскочил и побежал, стараясь догнать ушедших вперед бойцов и видя, как двигавшийся чуть впереди и выше Батаев, отчаянно матерясь, поливает огнем поднимавшегося по гребню противника. Их обходили и слева, и справа. Даже «ПКМ» Молотова, как оказалось, был не в состоянии остановить натиск наступающих. Моджахеды прекрасно знали, что им отпущено не так много времени, и, спеша расправиться с вставшими на их пути разведчиками, не считались с собственными потерями.
До позиции взвода осталось всего ничего. Минохин видел, как перемахнул через каменный бруствер несший свою тяжелую ношу Бебишев, как тяжело повалился за камни Сухарев, как медленно, очень медленно подбегал к позиции Мишка Батаев. От тяжелого бега, от сковавшего разум нервного напряжения ноги налились свинцом и не хотели повиноваться. Сергей сцепил зубы и, не обращая внимания на свист пуль, кинулся к спасительному укрытию по кратчайшему расстоянию. Последние метры он пролетел ласточкой и, глядя, как укладывают раненого Сыторчука, тяжело опустился на рюкзак. Вытерев стекающий по лицу пот, он осторожно приподнялся над бруствером.
Из ущелья уже выползло и быстро растекалось по камням до полусотни духов, а оттуда один за другим появлялись все новые и новые.
– Батаев! – разрывая хрипящие от натуги легкие, крикнул взводный и, подняв автомат, прицелился в ближайшего моджахеда. – Вы видели, сколько их?
– Сотни полторы, – все еще тяжело дыша, отозвался Михаил. – Мы их десятка два почикали, может, больше.
Сергей оставил последнюю реплику без внимания. Надо было что-то предпринимать – душманы, поднявшись выше, оседлали верхотуру хребта и теперь, перебегая от камня к камню, двигались на позицию взвода.
– Батаев, второе отделение, наверх к Молотову, быстро! – закричал он, стреляя по мельтешащим среди камней фигуркам.
Тем временем духи, ведя непрестанный огонь, короткими перебежками продолжали настойчиво приближаться к позициям разведвзвода. Их крики перемешались со стонами и стрельбой, которая становилась все интенсивнее.
Подхватив свой рюкзак и стреляя с одной руки по наступающему противнику, Михаил, повинуясь отданному приказанию, начал подниматься наверх. За ним, перескакивая от укрытия к укрытию, потянулись остальные бойцы второго отделения.
– Скорее, Блатной, скорее! – не отрываясь от приклада, крикнул Молотов, и его пулемет заговорил вновь. Минуту спустя его песню подхватили автоматы успевших выбрать себе позицию автоматчиков. Изредка сквозь треск очередей прорывалось одиночное гроханье эсвэдэшки. Бой разгорался…
Минуты тянулись бесконечно. Нападающие, оставляя за спиной убитых и раненых, сокращали разделяющее противников расстояние. Теперь между ними оставалось не более полутора сотен метров, свинцовый дождь становился все плотнее.
Минохин перезарядил очередной магазин, осторожно приподнялся над камнем и, вскинув оружие к плечу, дал очередь. Дух, выскочивший из-за валуна, схватился за живот и покатился по склону. И тут же шальная пуля, ударившись о камни за спиной Сергея, срикошетила и ударилась о его ногу. Он повернул голову и, приподнявшись на локте, потянулся к расплющенному смертоносному жалу, но в этот момент что-то ударило его в затылок, рука подломилась, и обессиленное тело упало на камни…
Виктор оттащил мертвое тело командира за скалу и, забрав оставшиеся у него боеприпасы, вернулся на свое место. Чуть в стороне за валуном, безвольно раскинув руки, лежал Черноусько, остальных распластавшихся среди камней разведчиков Бебишеву не было видно.
– У меня патроны ек, – шумно выдохнул в ухо Виктору подползший Иванов.
– На, бери, – протянул две пачки патронов Виктор, – от взводного остались.
– Как от взводного? – по лицу Иванова пробежала тень недоумения, смешанная с тревогой.
– Молча, – сквозь треск своего автомата огрызнулся Виктор. – Возьми мой РД, в нем сорок пачек патронов; раздай ребятам, заодно посмотри, все ли живы… Доложишь, понял?
– Понял, – крикнул Иванов, отползая в сторону.
«Вот и пригодился мой НЗ», – подумал Виктор, пытаясь поймать в прицел петлявшего моджахеда. Наконец это удалось, он выстрелил, и гаденыш, перевернувшись через голову, скатился по склону. Справа и слева трещали автоматы других разведчиков. Чередуясь друг с другом, стучали басовитые «ПКМы». Заменив очередной магазин, Виктор быстро разорвал пачку и начал спешно забивать пустой рожок.
Иванов так и не появился, а духи наседали все сильнее, торопясь быстрее покончить с вставшим на их пути взводом. Они были совсем близко, а выстрелы со стороны защищающихся звучали всё реже. Один пулемёт умолк, а второй – тот, что был в руках Молотова, – стучал лишь короткими экономными очередями.
Бебишев выстрелил и, откатившись в сторону, достал гранату. Вынув чеку, он размахнулся и изо всей силы швырнул ее за бруствер. Раздался взрыв и свист разлетающихся осколков. Виктор приподнялся и быстрым взглядом окинул поле боя. Основная часть духов по-прежнему перла в лобовую атаку, но два десятка моджахедов, двигаясь по дну лощины, обходили слева. Виктор поднял автомат, затем злорадно хмыкнул, вспомнив про оставленные Сыторчуком мины, и отложил его в другую сторону. Цилиндрик подрывной машинки с тянувшимися в него проводами от обеих оставшихся мин лежал рядом, стоило лишь протянуть руку…
Карим, обеспокоенный затянувшимся боем, взяв свой резерв, повел его в обход укрепившихся в самой верхней точке хребта разведчиков. Не встречая сопротивления противника, ввязавшегося в ожесточенную перестрелку с наступающими по хребту моджахедами, его резерв быстро почти поравнялся с позицией неверных и, не сбавляя темпа, двинулся дальше, стремясь обойти и ударить по ним с тыла. Но далеко продвинуться им не удалось.
Главарь банды, бежавший вторым, увидел, как Ахмеда подбросило в воздух, и в тот же миг взрывная волна и десятки осколков ударили его в грудь, опрокинув на землю. А сотни миновавших его осколков устремились дальше, пронзая встречающуюся на их пути податливую человеческую плоть.
Карим лежал неподвижно, выброшенный взрывом камень торчал из его виска, и по нему текла тоненькая струйка крови.
Чувствующий себя бесконечно уставшим, Виктор бросил еще одну гранату и посмотрел вниз. Увиденная картина его развеселила, но на то, чтобы смеяться, времени не было. Надо было продолжать вести бой. Чертыхнувшись, Бебишев одним прыжком преодолел расстояние до другой стороны каменного капонира и короткой очередью срезал набегавшего духа. Вытащив из подсумка давно мертвого Алтынбекова две гранаты, он, не глядя, отправил их в сторону противника и, убедившись, что Молотов и Батаев все еще держат фланги, бросился к своей основной позиции. Затем, повернувшись, крикнул:
– Сухарь, как у тебя там?
– Нормально, – сквозь сжатые губы прорычал Сухарев, посылавший очередную порцию свинца в наступающего противника.
Несколько раз сердито плюнул пулемет Молотова.
Виктор услышал за спиной глухой стук о камни, догадавшись, что это, приподнялся, чтобы отпрыгнуть в сторону и попытаться укрыться за трупом командира, но не успел. Взрывная волна отбросила его и со всего маху ударила о скалу. Уже проваливаясь в бездну, он понял – бой для него закончился.
Когда из всего взвода невредимым остался лишь рядовой Батаев, где-то в вышине застрекотали вертолеты, и тугие струи «НуРСов» ударили по разбегающимся душманам. А Мишка лежал и глядел в голубое прозрачное небо, и его руки, уставшие, обессиленные, сжимали автомат с последними тремя
