Взгляд Димарика скользнул по собранному в кучу имуществу и замер на разбитом пулей окровавленном «Арахисе». Он шагнул к нему, поднял, убедился в его полной непригодности и положил на прежнее место. С сожалением вздохнув, повёл взгляд дальше и снова остановился на бледном лице Морина.
– Командира надо выносить, срочно! Юра! – окликнул старший сержант стоявшего чуть в стороне Морзобитова. – Забирай группу и двигай к месту эвакуации.
– А ты?
– Я? – удивлённо переспросил Маркитанов, словно и без всяких пояснений должно быть понятно, куда он и зачем: – Я за «чехами». Тройку Иванова возьму, и вперёд.
– Тебе это надо? – Морзобитов искренне не понимал этого, как ему казалось, излишнего рвения.
– А как иначе? – Удивление на лице Димарика не исчезло и было таким искренним, что командир второго отделения качнул головой и ничего не ответил. А Маркитанов снова приблизился к Морину. – Ничё, командир, ничё, мы догоним, – обращаясь к лежавшему в беспамятстве старшему лейтенанту, пробормотал он и уже совсем тихо и задумчиво добавил: – Мы их догоним.
Неожиданно старший лейтенант Морин открыл глаза.
– Дима… я… прика… – начал было он, но силы оставили и командир группы вновь потерял сознание, так и не успев отдать начатое приказание.
Димарик постоял ещё несколько секунд, надеясь, что командир очнётся, но тщетно. Вновь, уже в который раз, вздохнув, он что-то невнятно произнёс и, решительно развернувшись, шагнул к ожидающим его разведчикам первой тройки.
– Если ты заберёшь тройку Иванова, нам раненых и имущество не унести! – К этому выводу Морзобитов пришёл, произведя нехитрые вычисления – на каждого невредимого спецназовца приходилось по одному пострадавшему. – А ещё «чех»… – добавил он удручённо.
– Юра… – Старший сержант задумался лишь на мгновение. Когда повернулся к Морзобитову, он уже решил, что ответит: – Хорошо, я возьму только двоих, а ты связываешься с любой из наших групп и ждёшь помощи. Если не получится, бросаешь всё, кроме оружия, и выносишь раненых, хоть кровь из носу!
– Но имущество… – попробовал возразить Морзобитов.
– Я сказал: всё бросаешь, в рюкзаках – только патроны. Лишние рюкзаки тоже… Я приказал, понял? – И по слогам: – При-ка-зал.
– Но потом… – Морзобитов опять не договорил.
– Я отвечу. Действуй! – Дмитрий сглотнул подступивший к горлу ком и махнул рукой ждущим его указаний разведчикам первой тройки ядра. – Иванов, Васнецов, за мной!
– А я? – изумлённо протянул уже настроившийся на погоню Пронькин.
– Остаёшься здесь. Здесь ты нужнее, – пояснил Димарик, прежде чем стремительным шагом направиться к выходу с территории базы. Не оборачиваясь, бросил: – Дистанция пятнадцать шагов. – После чего всё же обернулся, убедился, что его услышали, и зашагал дальше, всё убыстряя и убыстряя своё движение.
Проводив взглядом маленький отряд Маркитанова, оставшийся за старшего в группе младший сержант Морзобитов начал отдавать приказания. Первым делом нужно было поднять раненых выше по склону, чтобы закрепиться на более выгодной позиции.
– Игорь! – позвал он возившегося с радиостанцией Синявского. – Бери Пронькина – и на вершину. И «Акведук» группника не забудь, возьми, а то будем друг другу сигналить, руками размахивать.
– Может, сразу кого из раненых захватить? – кивнул радист на лежавшего в беспамятстве Морина.
– Игорь, влезь на высотку, – теряя терпение, прошипел Морзобитов, – займи оборону. А потом, если надо будет, прикажу, спустишься и… – Не договорив, младший сержант в сердцах махнул рукой. – Давай, Игорь, иди, Игорь… Давай, давай…
– Хотелось, как лучше, – буркнул Синявский, взваливая себе на спину родную «Р-159». – Леха, – окликнул он Пронькина, – шагай за мной!
– Иду, – тут же отозвался слышавший весь этот разговор пулемётчик и, резво сорвавшись со своего места, затрусил вслед за уже начавшим подниматься в гору радистом.
– …Первый, порядок, – услышал Морзобитов голос радиста, – мы на месте!
– Хорошо. Наблюдайте, – отозвался младший сержант и, оглядевшись по сторонам, задумался: «Кого же поднимать в первую очередь?»
– Костин, Поливанов, – окликнул он оставшихся в его распоряжении разведчиков. – Командира на носилки и аккуратно, аккуратно наверх. Лёха, поменяешься стволами с Пронькиным, и его с Синим вниз, и так по очереди. И пошустрее. Впрочем, нет, Синявский пусть качает связь.
– Понял! – отозвался Поливанов, затем окликнул Костина: – Аркаш, идём! – после чего поднялся на ноги и, подхватив с земли, волоком потащил к раненым уже приготовленные импровизированные носилки: два кола из срубленного орешника и соединяющая их извечная палочка-выручалочка – солдатская плащ- палатка. Ещё трое таких же носилок ждали своих «хозяев».
– Юрка, поможешь? – Поливанов положил носилки на землю и теперь присматривался, как бы поаккуратнее переложить на них командира.
– Сами, – отозвался Морзобитов, продолжая наблюдение за местностью. Сходиться в одну кучу всем оставшимся на охране раненых разведчикам он считал неразумным. Кто знает, не прятался где-либо по кустам уцелевший «чех», только и ждущий от спецназовцев вот такой оплошности?
– У-уу-уу-у-у, – невнятно пробормотал поднявшийся со своего места Ухалов. Всё его лицо ниже носа скрывали окровавленные бинты, и смотреть на него было немного жутковато.
– Помогать, что ли? – оглянулся на него Поливанов. – Уйди, без тебя справимся!
– У-уу-уу-у-у, – продолжал настойчиво мычать радист, нагибаясь, чтобы поддержать командира за ноги.
– А, чёрт с тобой! – махнул рукой Поливанов. – Аркаша, давай, осторожно, на три. Раз, два, три! Поднимаем, поднимаем, опускаем, так, так, осторожно, осторожно. Уф, справились. – И, глядя на побледневшего, медленно оседающего на землю Ухалова, не удержался: – И куда ты, спрашивается, лез? Аркаш, придержи его, а то грохнется. Я-то уж обрадовался, что хоть этого не тащить… Кстати, а где наш Кудря? – Алексей неожиданно вспомнил про пулемётчика Кудряшова, только перед этим боевым заданием зачисленного в их группу.
– Да был где-то, стрелял… – неуверенно отозвался обеспокоенный Морзобитов. И надо же было ему полностью забыть о своём бойце! – Странно, где он?
– Кудря! Кудряшов! – с нарастающим беспокойством позвал младший сержант, но никакой реакции. – Кудряшов! – крикнул он гораздо громче.
– Я, есть! – показалась из близлежащих кустов заспанная физиономия пулемётчика.
– Ах, ты, ёкарная меть! – Дальше слова у командира второго отделения кончились, осталось только шумное втягивание воздуха да возмущенное потрясание руками. – Иди вон… Имущество наверх таскай! – чуть не захлебнулся в гневе Морзобитов. – Уснул он, блин! Вот ведь!..
– Иду! – отозвался чувствующий за собой вину Кудряшов и, проломившись сквозь кусты лещины, направился к сложенному в кучу группному имуществу.
Морзобитов бросил быстрый взгляд ему в спину и, больше ни на что не отвлекаясь, занялся наблюдением. Хорошо, что теперь хоть было кому таскать имущество, ведь просто так бросать его, несмотря на приказ Димарика, младший сержант не собирался. «Пусть пока наверх вытащат, – рассудил он, – а там, если что, спрячем или в кучу, – и «МОНками».
Решив поступить таким образом, Юрий скосил глаза на циферблат часов и машинально отметил, что скоро наступит время выхода в эфир, и от того, удастся ли им связаться с остальными группами, смогут ли те помочь им, и зависела в целом судьба переносимого Кудряшовым имущества.
Перетаскивание раненых на вершину хребта в три пары рук оказалось не таким простым делом. Когда Пронькин и оказавшийся с ним в паре Поливанов спустились за Овечкиным, они выглядели не лучшим образом.
«Да-а-а, выходить собственными силами мы будем неделю! – невольно подумал оглянувшийся на них Морзобитов. Между тем разведчики загрузили на носилки уже начавший окоченевать труп и поплелись наверх. Теперь им вроде бы спешить было уже некуда. А Юрий выждал пару минут и двинулся за ними
