В том месте, где сейчас со своей тройкой находился рядовой Прищепа, опушка вдавалась в лес острой, слегка вытянутой западной оконечностью. Прислушиваясь к окружающей тишине, Александр отступил немного в глубину леса, чуть-чуть выждал, когда подтянется остальная часть группы, и потихоньку начал забирать вправо, двигаясь под небольшой уклон туда, где согласно имеющимся координатам должна была находиться «чеховская» база. Неожиданно его внимание привлек какой-то посторонний звук, напоминающий нечто среднее между чмоканьем кормящейся рыбы и всхлипом человека, у которого сильным ударом перебило дыхание. Сашка насторожился, развернулся и, продолжая прислушиваться, сделал нерешительный шаг в сторону донесшегося звука. Но ничего больше не услышал. Тем не менее двигаться дальше, оставляя за спиной нечто невыясненное, Прищепа не собирался. Подняв руку, он остановил группу и осторожно двинулся вперед. Но не успел он пройти и десяти метров, как услышал за спиной шорох шагов.
«Командир, – сообразил Александр, – видимо, обеспокоился моим странным поведением, теперь вот идет посмотреть, что случилось. Надо было мне самому остановиться и сообщить об услышанном».
Прищепа хотел было повернуться к старшему прапорщику лицом, когда его взгляд зацепил черные отверстия стволов, смотрящие в их сторону.
– Командир! – крикнул Сашка, и его возглас перекрыл треск автоматной очереди.
Услышавший Прищепу Ефимов, вскидывая оружие, успел лишь увидеть, как согнувшийся пополам боец рухнул в раздвинувшийся под его весом кустарник. А ствол автомата Ефимова уже затрясся от вылетающей из него очереди – падая, Сергей продолжал стрелять. Ударившись плечом о валяющуюся на земле ветку, он перекатился влево и добил остатки магазина. Где-то за спиной затарахтел пулемет Тушина. Ефимов, кажется, услышал, как застонал лежавший неподалеку Прищепа, но оказывать помощь раненому не было ни времени, ни возможности. Даже оттащить Александра в сторону значило потерять столь необходимые сейчас секунды.
– А-аллах акбар! – взвыл кто-то совсем рядом, и тут же, пронзительно взвизгнув, заткнулся. Вздрагивали и падали на землю ветки окружающего кустарника, летела во все стороны земляная крошка, запах сгоревшего пороха забивал ноздри.
Ефимов выпустил сразу половину магазина и, прекратив стрелять, потянулся за лежащими в разгрузке гранатами. Быстро достав две из них, он разогнул усики, положил обе под правую руку и, прижав микрофон к щеке, отрывисто скомандовал:
– По гранатным разрывам огонь по флангам, только по флангам! Как поняли меня? Прием.
– Второй понял… Третий понял…
Услышав ответ от командиров своих троек, старший прапорщик повернулся назад и скомандовал:
– Тушин, ко мне! – Сквозь треск, грохот, визг разгорающегося боя Ефимов различил, что пулемет Тушина, до того почти беспрестанно окучивавший позиции противника, смолк. И пока Сергей расстреливал патроны у второго магазина, чтобы заметить его на новый, Тушин подполз и, глядя на командира, стал поспешно менять почти закончившуюся ленту.
– Готов? – спросил Ефимов и, сунув в руку Тушина вынутую из разгрузки третью гранату, потянул кольцо своей собственной. – Огонь!
Бросок – и вслед за первой эфкой тут же полетела вторая. Чуть припозднившийся пулеметчик отправил свою гранату одновременно со второй ефимовской.
– Вперед!
Вслед за раздавшимися разрывами, вскочив на ноги, старший прапорщик бросился к позициям противника. Отделяющие от них метры он буквально летел, не обращая внимания ни на плетущуюся под ногами ежевику, ни на вставший на пути куст шиповника, ни на пронесшиеся рядом пули. Мгновения решали все. Сергей мчался к вражеским окопам, даже не попытавшись оглянуться, чтобы убедиться в том, что за его спиной бежит рядовой Тушин. Впрочем, он и не собирался этого делать – в своих бойцах старший прапорщик Ефимов был совершенно уверен, и потому нисколько не сомневался, что его приказание было выполнено.
Махамед Ахмадов
Махамед не добежал. Шальная пуля повышенной пробиваемости, прошив встретившуюся на пути ветку и почти не ощутив этого препятствия, ударила набегающего Ахмадова в живот и завертелась там волчком, вскрывая и выворачивая внутренности. Уже ослабленная, едва летящая, она пропорола тонкую оболочку печени и, раздирая ее рыхло-крупяную податливую структуру, вышла с другой стороны, взрезав краем острой расплюснутой оболочки тут же расплескавший свое содержимое желчный пузырь, навек избавив Махамеда Ахмадова от мучившего его последнее время холецистита. Моджахед, теряя сознание, стал падать.
Вячеслав Варенников
Славке показалось, что он увидел пронесшиеся мимо его лица пули. Крик Прищепы, долетевший чуть раньше, не отложился в его сознании, и лишь только эти просвистевшие рядом смертельные кусочки металла, а вслед за ними грохот вражеских автоматов принудили его к действию. Предохранитель ушел вниз, палец потянулся к спусковому крючку. Оставаясь стоять, сержант с силой сжал указательный палец. Но вместо ожидаемо длинной очереди грянул сухой одиночный выстрел. Варенников выругался, вновь потянул предохранитель, смещая его на автоматический огонь, и снова нажал на спусковой крючок.
– Ложись! – раздавшегося из-за спины крика он словно бы и не услышал. Автомат выплюнул последнюю гильзу и клацнул затвором. Как во сне сержант заменил магазин и пару раз выстрелил короткими очередями.
– Ложись! – повторился крик, и только теперь Славка вдруг понял, что вокруг все пришло в движение. Проносившихся рядом пуль он уже не видел и не замечал, стоявший грохот был отнюдь не только грохотом его автомата. Взгляд коснулся земли, выискивая место, куда можно упасть.
– Ложись, сука!
Сержант так и не распознал по голосу кричавшего, но послушно начал падать. Он уже коснулся грудью земли, когда прилетевшая неизвестно откуда пуля, ударившись о его тело, причинила жгучую боль, и Славка, выронив оружие, потерял сознание.
Старший прапорщик Ефимов
Две гранаты из трех взорвались с небольшим недолетом, зато третья шлепнулась прямо посреди занятого противниками окопа. И сейчас из двух сидевших там моджахедов один неподвижно лежал в луже собственной, уже успевшей набежать из ран крови, второй зажимал руками развороченный осколками живот и тупо таращился на мертвого соплеменника. На взбежавшего на бруствер Ефимова он не обратил никакого внимания. Сергей вскинул автомат, и одиночный выстрел поставил точку в мучениях раненого.
Убитый бандит еще только начал сползать по стенке, а Ефимов уже метнулся дальше, и тут же оказался стоящим над следующим окопом. Находившиеся в нем моджахеды, отнюдь не ожидавшие такой
