раздались гранатные разрывы. Кто-то, перекрывая звуки боя, пронзительно вскрикнул.
– О, шайтан! – Помянув врага рода человеческого, Ибрагим начал медленно подниматься вверх, стараясь идти так, чтобы от противника его все время отделяли толстые стволы буков.
Он сделал всего несколько шагов, когда его чуткий слух сквозь трескотню выстрелов и грохот гранатных разрывов уловил гул приближающихся вертушек. Сердце его сжалось. Этот усиливающийся рокот было невозможно спутать ни с чем другим.
Старший прапорщик Ефимов
Гул вертолетных двигателей нельзя было не услышать. Он шел от реки, накатывая на место боя прибывающей волной, становясь все сильнее и ближе. Дернувшись было к окопу, в котором лежал раненый Каретников с имевшейся у него в разгрузке маленькой коробочкой «Авиатора», Сергей уткнулся взглядом в окружающий туман и на мгновение замер. Затем сообразил, что так он сможет хотя бы передать сообщение или, в конце концов, через летчиков вызвать на себя артуху, все же бросился вперед. Но, увы, со связью ему сегодня положительно не везло. Черной коробочки «Авиатора» в лежавшей рядом с Костиком разгрузке не было.
«Воздух»
– Проходим над заданными координатами. Внизу сплошная облачность. Работать не могу. Прошу дать отбой.
– …
– Понял, возвращаюсь…
Старший Келоев
Когда невидимые в тумане боевые машины пронеслись над внезапно притихшим полем боя и, не останавливаясь, полетели на северо-запад, Ибрагим молитвенно сложил руки. Второй раз за день Аллах приходил на помощь своему воинству.
– Ты воистину велик! – подняв глаза к небу, произнес Келоев и, сжав в ладони радиостанцию, начал отдавать команды…
Группа старшего прапорщика Ефимова
Гранаты подошли к концу, крайнюю эфку Сергей сунул в кармашек разгрузки, затем, достреляв последние автоматные патроны, взял пулемет и, перейдя к оконечности окопов, поставил ногу на бруствер.
– Вы куда? – тихо спросил слабеющий с каждой минутой, но по-прежнему держащий автомат Гаврилюк.
– Залягу с фланга. Если повезет – вернусь, – ответил группник, и Алексей понимающе кивнул.
Теперь он здесь оставался совсем один… как приманка, живец. Но так был хоть какой-то шанс задержать противника. Жаль, уйти группник и он не могли – в окопах лежали раненые пацаны: Прищепа, оба радиста, в центре Юдин, на левом фланге Кудинов и Тушин, в соседнем окопе лежал только что попавший под вражескую пулю Баранов. О том, что уходящий командир может воспользоваться туманом и бежать, таких мыслей у Гаврилюка не появилось даже ни на секунду. А вот страх за то, что Ефимова убьют и он, Алешка, останется в одиночестве… был.
– Ни пуха! – шепнул Гаврилюк вслед уходящему командиру. – К черту! – мысленно, отвечая сам себе, проговорил он, так как его шепота уходящий Ефимов уже не слышал.
И снова завертелась круговерть боя, только теперь Алексей стрелял лишь изредка, короткими, по два-три патрона очередями. Два имевшихся у него магазина надо было растянуть надолго – или до тех пор, пока не вернется командир, или на всю оставшуюся жизнь. «ВСС» с последним патроном и со снятым предохранителем лежал рядом. Гаврилюк стрелял, а поддерживающего пулеметного огня не было. Алексей уже не успевал бить по мелькающим то там, то здесь вражеским фигурам, а пулеметные выстрелы все не звучали. У него кончились патроны, а поддержки – столь нужной командирской поддержки – не было, не было, не было… Алексей уже слышал шаги бегущих, подбирающихся к нему бандитов. Его холодеющая рука непроизвольно потянулась к ждущему своего часа «Винторезу» – и тут с фланга зарокотал, заревел грозный голос ефимовского пулемета. Алексей слышал крики раненых и звук падающих тел совсем близко – значит, бандиты добежали почти до бруствера. Затем послышались крики бандитов, отдающих команды, и вновь нарастающий вал огня со стороны противника. Руки во второй раз потянулись к заряженному оружию и, схватив его, уже больше не отпускали…
Полковник Черных
– Какие известия имеются от группы Ефимова? – Полковник Черных заметно нервничал.
– Со слов командира одной из идущих на выручку групп, отряд старшего прапорщика Ефимова по- прежнему ведет бой.
– Что авиация? – Вопрос без особой веры в обнадеживающий ответ.
– Вылет состоялся, но над местом боестолкновения сплошная облачность. Дали добро на возвращение.
– Ясно, – покачал головой полковник. – Так сколько, ты говоришь, по твоим данным в том районе находится боевиков?
– Если источник не ошибается, то человек до семидесяти… Но цифра не точная, может меняться как в одну, так и в другую сторону, – ответил Осипенко и незаметно вздохнул: – Может, задействовать артиллерию? Радист вроде бы запрашивал…
– Нет! – уверенно возразил Черных. Хотя, откровенно говоря, в предложении подполковника был свой резон. Десять на семьдесят – неплохой размен, но Черных в какой-то мере чувствовал перед попавшими в засаду бойцами свою вину и погубить их вот так… Хотя кто знает, что стало бы для них лучшим выбором? – Нет! – на этот раз сказал он еще тверже, чтобы убедить в правильности такого решения самого себя.
– Тогда что будем делать?
– Ждать сообщения от групп, идущих на помощь Ефимову. Если бой еще идет, значит, не все потеряно.
– Значит, есть надежда, – подполковник позволил себе закончить фразу за шефа, и Черных, не глядя на него, в знак согласия кивнул.
