Все же Ибрагим не был настолько беспечен, чтобы не оставить у себя в тылу нескольких наблюдателей. Беспечность проявили другие – эти самые прикрывающие тыл боевики. Когда туман начал сгущаться, все три наблюдателя сошлись в одном месте. Ладно бы сошлись, так еще вместо того, чтобы вести наблюдение, вслушиваться в расстилающийся вокруг лес, они если и вслушивались, так только в звуки доносящегося боя. Когда действо неоправданно затянулось, измученные ожиданием моджахеды и вовсе, придвинувшись друг к другу, начали травить боевые байки. Конечно, воин не должен говорить лишних слов, но когда изнываешь от безделья, да еще к тебе начинает подползать страх, нет ничего лучше, как подбодрить себя веселой или поучительной историей. Боевики старались говорить тихо, и произносимые ими слова тут же терялись в окружающем тумане, но когда туман внезапно рассеялся…
Лечо
Пулеметная очередь рубанула из тумана как огонь из преисподней. Праздновавший уже свою победу Лечо, не добежав двух шагов до бруствера, рухнул на землю. Рядом повалился Набоб, наемник, тридцатипятилетний опытный воин, воевавший уже не первый год и побывавший не на одной войне. Еще кто-то застонал у них за спиной. Впрочем, лежащему на сырой почве Лечо было не до чужих стонов и криков, он сам задыхался от пронзившей тело боли. Ноги мелко-мелко дрожали, а срывающимися ногтями он загребал сырую глину, словно пытаясь таким образом ухватить ускользающую жизнь.
Группа капитана Гуревича
– Только дернись! – Ствол автомата стоявшего перед ними спецназовца плавно покачивался, переходя с одной застывшей фигуры на другую. Справа – слева, чуть отступив назад, стояли еще двое русских, тем самым лишая перепугавшихся моджахедов любой попытки к сопротивлению.
– Лицом в землю! Руки за голову! Живо! Стволы! – Кто-то, шагнув вперед, стал забирать лежащее рядом с бандитами оружие. Последовала новая команда:
– Связать!
– Тыл, ко мне! – прозвучал приказ по радиостанции, и когда тыловая тройка явилась на зов, была отдана очередная команда: – Этих троих по одному, вот туда! – левая рука Гуревича указала в направлении ручья. Приказывал он тихо, но отчетливо, чтобы не повторять дважды. – Предположительно справа база. Занять позицию так, чтобы одновременно прикрывать наш тыл и вести наблюдение за базой. – И когда уже разведчики ухватились за первого боевика, зло сказал: – Мочить всех!
О том, чтобы не разевать варежку, Игорь говорить не стал. Сами знают, да и эти связанные боевики в качестве примера только на пользу, как яркое подтверждение утери бдительности. Гуревич бросил в эфир:
– Начинаем движение. Второй, третий – занять позиции на флангах. Открытие огня по моей команде!
И группа, на ходу разворачиваясь в цепь, соответствующую отражению нападения противника с фронта, выдвинулась в направлении продолжающегося боя.
Ваха
– Слева! – Ваха довольно быстро сумел сориентироваться и направить огонь своих моджахедов в нужную сторону. Пулемет умолк.
– Сдох! – обрадованно воскликнул моджахед, но налетевший порыв ветра вмиг развеял клочья тумана, и глазам не верящего в происходящее Вахи предстала выплывшая из тумана фигура русского. Помощник Ибрагима вскинул автомат, но было уже поздно: спецназовец упал за укрывающий от глаз взгорок.
– В плен, взять в плен! – закричал Ваха, чаша терпения которого переполнилась окончательно.
Старший прапорщик Ефимов
Все же одна из пуль, распоров материал «горки», чиркнула по лопатке и, оставив на спине старшего прапорщика длинную полосу, полетела дальше. Поморщившись, Сергей отполз чуть в сторону и, вскинув пулемет, быстро нашел цель. Белой искрой мелькнула отлетающая от дерева щепка, и прижавшийся к его стволу бандит раскрыл рот в беззвучном крике. Палец на спусковом крючке убитого непроизвольно сжался, и автомат выпустил длинную, постепенно уходящую в небеса очередь, подаваясь назад и опрокидывая своего хозяина на спину. А Ефимов уже выискал новую цель, и пулемет снова забасил, оглашая окружающий лес своим демоническим хохотом. Вокруг вовсю резвились вражеские пули, прижимая Сергея к земле, отрезая от покинутых, оставленных окопов. Поняв, что отойти ему не дадут, Ефимов выложил перед собой гранату и взглянул на пулеметную ленту.
«Негусто!» – заключил он с таким явным сожалением, будто ожидал, что там могло что-то прибавиться. А стрельба со стороны противника только нарастала. Сергей почти физически чувствовал, как бандиты перебегают по лесу, все ближе и ближе подбираясь и окружая противостоящего им спецназовца. В их действиях Ефимову виделся только один положительный момент: похоже, бандиты пока оставили попытки захватить окопы и сосредоточили свои усилия на столь безрассудно покинувшем их спецназовце.
– Эй, спец, сдавайся! – В голосе кричавшего не было уверенности одержавшего победу врага. Сергей это понял сразу и ухмыльнулся.
– Не дождетесь! – зло процедил он, мысленно матеря и «этих уродов» и туман, столь подпортивший ему вылазку, и самого себя за то, что прежде, чем предпринять это действие, не пробежался по окопам и не проверил наличие оставшихся патронов в пулемете Тушина. Вот только хватило бы у него на это времени?
– Сдавайся, и ты умрешь легко! – Похоже, говоривший уже понял, что сдаваться никто не собирается.
Эх, если бы у Сергея были лишние патроны, он бы ответил длинной очередью, а так приходилось выжидать удобного момента. Пользуясь укрытием, Ефимов сместился вправо, повернув туда же ствол пулемета. И он угадал: выскочивших во фланг боевиков смело# градом ударивших им навстречу пуль, но и Сергей почувствовал, как его предплечье обожгло болью. Рукав начал заполняться кровью. Взгляд опять коснулся ленты – кургузого отрезка в пятнадцать-двадцать патронов. Рука непроизвольно снова потянулась к гранате.
Ваха
– Какого шайтана ты все еще возишься? – проговорила радиостанция Вахи голосом Ибрагима. – Добей
