закутанная в темный плащ, с капюшоном, накинутым на голову, остановилась, пристально вглядываясь в темноту, окружавшую беседку. И тогда произошло что-то невероятное: не в силах справиться с чувствами, завладевшими мною, я подлетел к ней и, прижав к себе, откинул капюшон.
— Диана, — прошептал я глухим шепотом, — любовь моя. Наклонившись, стал покрывать ее лицо поцелуями, а коснувшись губ, совершенно потерял голову. Я целовал ее, и любовь с каждым ударом моего бьющегося с неимоверной силой сердца нахлынула, унося все сомнения и преграды. Больше ничто не существовало в этом мире, ничто не важно, ничто не имеет значения! Только она, ее дивный аромат, ее сладкие трепетные губы.
Диана, ошеломленная моим натиском, растерянная и оглушенная, сомлела в моих объятиях. Подхватив на руки, я отнес ее в беседку и, прижав к груди, прошептал:
— Не бойся, радость моя, любовь моя, жизнь моя. Никто и никогда не отнимет тебя у меня! Поверь мне, не существует на земле силы, способной разлучить нас! — и опять прильнул к ее губам, поцелуй, на этот раз нежный и долгий, пробудил в Диане ответный порыв. Подняв руки, она стала ласкать мои волосы, ее губы разомкнулись, став мягкими и податливыми. Наш поцелуй был похож на шаг в бездну; взлет к солнцу; все загадки мироздания слились в одном дыхании. Мир перестал существовать. Мы парили над землей, делясь сокровенной тайной, без слов и мыслей, сливаясь в одно целое…
Диана, положив голову мне на плечо, спросила:
— Что же нам делать? Отец сегодня утром, позвал меня к себе, и сообщил, что решил устроить мою судьбу. Я сразу и не поняла, что это значит, а он сказал, что после вчерашнего бала моей руки попросили два сеньора. Он еще не дал ни одному из них определенного ответа, так как у него есть твердая уверенность в том, что моей руки попросит кто-то другой, более подходящий для меня. Я заявила ему, что ни за что не выйду замуж, но он только посмеялся надо мной. Я боюсь, Мишель, у отца твердое намерение выдать меня замуж.
Такой поворот дела ободрил меня, еще не все потеряно, нужно поговорить с отцом, Тибо был прав.
— Наш род один из древнейших, и многие почли бы за честь породниться с нами. Мы богаты, у нас много земель, отец в хороших отношениях со многими влиятельными вельможами. Совсем скоро я пойду служить на военный корабль Его Величества. У нас, любовь моя, есть шанс. Очень хорошо, что маркиз де Бонне повременил с ответом. Я сегодня же поговорю с отцом о нашей помолвке. А если это не поможет, я увезу тебя, у меня уже все готово для этого. Никто и никогда не прикоснется к тебе, пока я жив, — проговорил я, нежно проводя губами по ее шейке, не в силах оторваться от нее.
— Уже готово? Но как?! Сегодня утром я вела себя просто ужасно! Когда тетка привела меня комнату и отчитала, я поняла, что натворила. Мне очень стыдно за свое поведение. Теперь у тебя, наверное, сложилось неверное мнение обо мне, — она смущенно опустила голову, — от неожиданности и страха я растерялась. Ты, наверное, решил, что я сошла с ума?
Перебирая ее волосы, я тихонько рассмеялся:
— Признаюсь, ты озадачила меня своим натиском. И совершенно ничего не понимая, я все равно стал думать о том, как помочь тебе. А потом мне помогли во всем разобраться твои кузины.
— Кузины? Каким образом?
— Я искал тебя в зале перед обедом. Хотел убедиться, что с тобой все в порядке. По воле случая я узнал о том, что тебя, возможно, ждет обручение. И тогда я принял меры, чтобы помешать этому. Твои кузины просто сгорают от любопытства, — опять рассмеялся я. — Но меня волнует другое, — мой голос осекся от волнения, — я не знаю, что ты чувствуешь ко мне? Возможно, я слишком самонадеян и тороплю события? Может, ты вовсе и не намерена стать моей супругой? — мой голос перешел в тихий шепот и затих. Я замер в ожидании ответа, в висках стучало, дыхание сбилось.
Смущенно опустив голову, Диана молча теребила золотистый локон. От того, что она молчит, по моим венам стал разливаться холод. Руки, обнимавшие ее, окаменели.
— Когда мы приехали в ваш замок, мы не были представлены друг другу, и я не знала, кто ты, — тихо заговорила она, — но увидев тебя в роще, а затем среди гостей … — Диана смущенно потупилась и замолчала.
— Что? — не выдержал я.
— Ты мне очень понравился, а потом, наблюдая за тобой, я все время молила свою святую, чтобы ты подошел! Ты не представляешь, как я была счастлива, когда ты первым ангажировал меня!
Радость теплыми волнами растекалась в моей душе. Не в силах произнести ни слова, я стал вновь целовать Диану.
Когда пришло время расставаться, я провел Диану через библиотеку потайным проходом, ведущим прямо в коридор, куда выходили двери ее комнаты.
Обняв Диану, я не решался отпустить ее, словно это был последний миг в моей жизни, когда я могу прижать ее к себе. Вдруг, подчиняясь внезапному порыву, я опустился на одно колено и, взяв ее за руку, произнес:
— Диана Флер Мари де Бонне, я, виконт Мишель Тьери Ренард де Морель, клянусь вам в вечной любви. Пока я жив, клянусь, ни одна женщина, существующая на этой земле, не сможет привлечь моего внимания, вся моя жизнь, до последней минуты, отныне принадлежит вам! Я люблю тебя, Диана.
Диана, глядя на меня, произнесла негромко:
— И я клянусь вам в своей любви, Мишель. Пока бьется сердце, пока глаза видят свет, созданный Богом, мои мысли о вас, мой любимый. Отныне и всегда я буду благодарить Господа за счастье знать, что вы есть, за счастье любить вас.
Поднявшись с колена я, молча прижал ее к груди. Слова больше не нужны. Мы были бесконечно счастливы.
Простившись с Дианой, я пошел искать отца и, покружив среди гостей, увидел его сидящим за столом в окружении десятка гостей, с кубком вина в руке. Подойдя, я извинился и попросил отца уделить мне несколько минут.
— Пойдем, пойдем, мой мальчик, у меня есть для тебя новости. Где тебя черти носят? Слуги сбились с ног, разыскивая тебя! — отец поднялся из-за стола. — Прошу простить, господа, мне необходимо сказать этому молодому человеку пару слов. Хлопнув по плечу, он повел меня в библиотеку.
— Отец, — обратился я к нему, как только мы вошли и закрыли за собой дверь, — я хочу просить вас …
— Погоди, сядь, Мишель, и послушай сначала, что я тебе скажу, — перебил он меня.
Не желая раздражать отца, я сел, проклиная все новости и всех тех, кто их принес. Напустив смиренный вид, я приготовился к длинной речи, так как у отца была скверная привычка доводить собеседника до белого каления, прежде чем он перейдет к главной теме разговора.
— Так вот, вчера к нам на торжество, как тебе известно, прибыло много господ, состоящих на службе короля. И один из них, месье д`Атруа, привез приказ о твоем назначении на военный корабль. Естественно, я не могу пойти против воли короля, — проворчал отец, удививший меня тем, что перешел сразу к делу, — но в остальном перечить не смей, не потерплю!
О Боже, что еще? Новость о назначении, как ни странно, совсем не тронула меня. Я просто отметил, что все же выиграл в споре с отцом.
Не обращая на меня внимания, отец, вышагивая по ковру, продолжал:
— Я решил, пользуясь тем, что у нас большое скопление знатных семей, устроить твою семейную жизнь. Зная о прибытии к нам некоторых достаточно именитых и достойных нашего рода вельмож, я дал поручение своему поверенному собрать сведения об их семьях. У меня сложилось мнение, что нашего внимания достойны несколько девушек. Возможно, я не стал бы торопиться, но твое назначение, — он недовольно хмыкнул, состроив гримасу на лице, — заставляет меня спешить. Я не хотел давить на тебя, но тебе придется выбрать жену из этих Фамилий. — Он подал мне небольшой лист, — просмотри его и, пока у тебя есть возможность, приглядись к этим девушкам, может, кто-то из них тебе и придется по душе. — И, отчего-то посмеиваясь, отец вышел из библиотеки.
Теперь я понимал, почему он не стал тянуть и сразу перешел к делу. Отец всегда неприятные новости старался выложить без промедления, чтобы поскорее избавиться от них. Я сидел, отрешенно глядя на сложенный пополам лист, лежащий на моих коленях. Все рушилось. Даже если я выкраду Диану, мне
