за разом словно говорили, что готовы отрабатывать, сколько понадобится, но не видят в том никакой пользы, — всё равно никто не ответит. Он, наконец, признал их правоту и отложил трубку. Затем позвонил на мобильник брата, но тот оказался выключённым. Получить разъяснение, что же собственно Игорь делал в Иркутске, больше было негде. Возможно, это могли сказать на его новой работе. Но Влад не знал, не помнил, в какой именно банк устроился братец и чем он там занимался.
Выбора не осталось. Надо было принять сообщение за факт, из-за которого теперь придётся утрясать свои дела с учётом неизбежной поездки в аэропорт к указанному в сообщении часу. Не позволяя себе тратить время попусту, он сделал зарядку, несколько раз присел с гантелями на вытянутых руках, затем позавтракал наскоро сваренной овсяной кашей и засел за компьютер. До полудня успел завершить вёрстку газеты и распечатать её составными частями на струйном цветном принтере. Качество получилось вполне приемлемым. Склеив части, он скинул вёрстку на диск и позвонил московскому советнику мэра бедного поволжского городка. Договориться о перенесении условленной встречи с вечера на три часа дня не составило труда. Приличная, в меру разбавленная аналитическими выкладками и хвалебными статьями о деловых и нравственных качествах бескрылого ангела в облике мордатого владельца автобазы, газета была нужна мэру для начала очередной своей выборной кампании. Тот обязательно хотел остаться в кресле хозяина городка. Бодрый сорокалетний мужчина, он в любой момент мог прилететь по делам или позвонить, и его столичный деляга советник был заинтересован получить распечатку газеты и диск на руки, как ту синицу, которая лучше журавля в небе, чтобы было с чем в любой момент отчитаться за получаемые от заказчика деньги.
После лёгкого душа Влад наспех прожевал и проглотил бутерброды с ветчиной, частью которых поделился с котом; стоя выпил крепкого остывшего чая и быстро оделся в светло-коричневый летний костюм. Не обременяя себя дипломатом, он прихватил лишь ту полиэтиленовую сумку, в какую уместился весь склеенный материал, после чего отбыл из своей однокомнатной квартиры на третьем этаже давно обжитого блочного дома, вспомнив на лестнице, что так и не убрал постель, оставил её на диван- кровати.
День был тёплым. Облако занавесом отплывало в сторону и торжественно, будто показывая главное действующее лицо поприща, освобождало сияющий круг летнего солнца. Настроение у Влада невольно приподнялось. Даже поездка в аэропорт стала представляться чем-то, вроде развлекательной нагрузки к основным делам, навязанной в дополнение к встрече с советником мэра. Обойдя бытовки, за ними ограждение большой стройплощадки и неуклюжий у края котлована жёлтый экскаватор, похожий на безобразного жирафа, за чудовищные грехи наказанного перевоплощением в металле, он мимо школы вышел к заполненной беспокойным стадом машин улице, а там к входу в подземку. В наследство от отца, офицера-десантника, он получил только набор полезных и не очень привычек: в частности, тяготился всякими опозданиями: а метро позволяло рассчитывать свои планы с точностью до пяти, в худшем случае, до десяти минут.
На место встречи он приехал немного раньше, чем договаривались. Выйдя наружу станции подземки у беспокойного и шумного из-за потока машин проспекта Мира, он неспешно отошёл от выхода, от проходящих туда и сюда людей и встал у киоска. Так ему было удобно посматривать вдоль и дороги, и широкого тротуара. Отвлёкся он лишь на издания, выложенные и выставленные в киоске, и купил журнал со сверкающим «Пежо» на обложке.
Советник поволжского мэра жил неподалёку, но вышел из переулка с десятиминутным опозданием. Шагал он широко и неторопливо, мелькал и появлялся в просветах между прохожими, а большая залысина на голове, словно речной маяк, поплавком колыхалась над волнами чужих голов. Он ещё издали заметил Влада, но ничем не выдал, что направляется именно к нему. Тонкая шелковистая куртка поверх белой рубашки подчёркивала, что он худощав и высок. А с его приближением за стёклами очков в тонкой золотой оправе различались внимательные и глубоко посаженные возле носа с горбинкой глаза. В этот раз он как никогда прежде напоминал озабоченного стервятника.
— Привет, — сказал он голосом, каких тысячи. Перехватив чёрный кожаный дипломат в левую руку, он мягко пожал сухую ладонь Влада. — Пошли, там сядем. — И он жестом указал пройти дальше по проспекту.
У ближайшего переулка они свернули и через три десятка шагов оказались у пивного ларька. Ларёк окружали ухоженная, отделяемая раскрашенной оградкой площадка и несколько тентов, которые напоминали грибные шляпы и укрывали круглые столы с лёгкими белыми стульями, в большинстве не занятыми, теснящимися к столешницам, как поклонницы к кумирам своих грёз. Оба купили по бутылке лёгкого светлого пива и уселись за свободный стол. Склеенная вроде оригинал-макета газета советнику понравилась, он сделал лишь пару замечаний, на которые можно было не обращать внимание.
— Хорошо. Я её забираю, — объявил он, уложил распечатку в сумку, подразумевая, что вернёт сумку в другой раз, а диск с вёрсткой сунул в отдел дипломата. Из него же вынул перехваченные резинкой сторублёвые бумажки, выложил перед Владом. Делая глоток из бутылки, он следил, как тот проверил сумму и убрал во внутренний карман пиджака. После чего небрежно полюбопытствовал: — Так сколько, говоришь, у тебя авторов?
Владу такой вопрос не понравился. Он не скрывал этого.
— Я же говорил, шесть. — Он отвёл глаза к застучавшему в стороне трамваю. — А что? Налоговая полиция на хвосте?
На самом деле он писал около половины материалов, выступая за четверых авторов под разными псевдонимами.
— Ну ладно. Не моё это дело, — согласился его работодатель. — Следующую газету надо сделать недели через три. Я подготовлю сам, что надо поместить о его жене и детях. — Он наклонился к Владу, совершенно меняясь в поведении. — Слушай, — сказал он с просьбой в голосе. — А тот деятель в Думе, который нас свёл... Он что, тебе и других заказчиков подыскивает?
Влад ответил уклончиво, растягивая ничего не значащие слова:
— Россия большая. Не единственного ж градоначальника избирают.
— Ещё и всяких депутатов, — не то согласился с замечанием, не то намекнул московский советник поволжского мэра.
Влад нехотя кивнул, признал его правоту.
— Конечно.
— Так имей в виду. Я готов собрать команду по выборам.
— Поздно.
— Что поздно? — советник выпрямил спину.
Владу не хотелось портить с ним отношений, и он мягче разъяснил:
— Таких команд уже, как свор бездомных собак у мясной помойки.
Сравнение получилось не очень складным, но по существу верным. Советнику желающего остаться хозяином городка мэра оно не понравилось, однако он не стал настаивать на своём предложении.
— Ладно, — сказал он прохладно. — Но если что... Имей в виду, лучше держаться вместе. Не за горами кампания по думским выборам... Можно хорошо заработать. Только сам понимаешь, — ногтём большого пальца левой руки он почесал кончик носа, — уже надо искать, кого доить. — И он тронул бутылку Влада своей бутылкой. — Будем!
— Будем, — согласился Влад.
2.
В подземке было прохладно. Он похвалил себя, что поехал в метро. Экономились и деньги, и время. Время и так поджимало. По пути он перелистал купленный журнал с описанием неизвестных ему иномарок, успел прочитать некоторые статьи, чтоб иметь представление о новинках автомобилестроения. Когда с шумным торможением электропоезд выехал из тоннеля к станции «Домодедовская», он оторвался от
