мальчишки страны (да и не только мальчишки) уверяли друг друга в том, что Михаилу Павловичу… запрещено бить правой ногой. Говорили, что у него на совести жизнь одного вратаря, отправленного на тот свет «шютом» ленинградца.
Естественно, все это было фантазией восхищенных его мастерством любителей футбола, одной из легенд, все время возникавших вокруг этого имени. Но легенды, как известно, не рождаются на пустом месте, они всегда имеют какую-то первооснову. И вот однажды в беседе с Михаилом Павловичем я узнал происхождение этой.
- Появлением славы «футбольного убийцы», - начал он тогда свой рассказ смеясь,- я обязан прежде всего одесситам. А было дело так. В мае 1925 года я в составе сборной страны выехал в Турцию. Во время матча против национальной команды при ничейном счете произошел такой случай. В один из острых моментов мячом завладел полузащитник Петр Филиппов, а я в этот момент находился метрах в двенадцати от ворот. Филиппов притянул на себя одного из турецких защитников и дал мне пас. Все думали, что я буду стремиться уйти от опеки (рядом стоял «сторож») или, в свою очередь, сделаю передачу. Но я решил провести свой коронный удар по воротам. Без предварительной обработки мяча я неожиданно для всех развернулся и очень сильно (сразу почувствовал, что прием получился) пробил по воротам. Турецкий вратарь не ожидал этого, мяч попал ему в живот, сбил с ног, и в следующее мгновение он вместе с мячом оказался в сетке. На трибунах поднялся невообразимый шум, к пострадавшему устремился врач, но вскоре выяснилось, что все в порядке. Турецкий голкипер вновь занял свое место, игра продолжалась.
Дней через десять прибыли в Одессу на товарищеский матч с командой Одесской губернии. У меня была травма, и играть я не собирался. Местные спортсмены стали выражать по этому поводу неудовольствие, обратились к руководству сборной с просьбой, чтобы меня непременно включили в состав. Чтобы отделаться от приставаний, кто-то из наших (кажется, это был Федор Селин) отвел одного из ходатаев в сторону и сказал ему заговорщицким тоном:
- Перестань канючить. Неприятности большие у Бутусова. Нельзя его ставить.
- Какие такие неприятности?
- Вратаря турецкого убил. Еще неизвестно, чем все это кончится.
- Как убил?!
- Да так, не рассчитал удар, выстрелил с близкой дистанции и… хана. Вроде бы в игре, нечаянно, а все- таки…
Гость наш не стал слушать далее, выскочил из номера гостиницы, а через час «хохма» уже бежала по одесским домам и улицам…
В этой забавной истории, рассказанной Михаилом Павловичем, есть, безусловно, свое «рациональное зерно». Конечно, он никого и никогда не убивал, не было у него на ногах, как это утверждали, никаких ограничительных повязок, но его неудержимые удары на самом деле вызывали настоящий страх у вратарей, заставляли нервничать, проявлять повышенную настороженность. Одна из турецких газет назвала Михаила Бутусова «великим бомбардиром». Его имя с уважением и гордостью произносили во всех странах, где он выступал, - в Швеции, Норвегии, Австрии, Германии, Эстонии.
Двенадцать лет защищал он цвета национальной сборной СССР, был лидером ее атак и почти бессменным капитаном. В тридцать четвертом году одному из первых среди советских футболистов ему было присвоено звание заслуженного мастера спорта СССР.
Закончив выступать на зеленом поле, Михаил Павлович много сил и энергии уделял пропаганде любимой игры. В одной из статей он писал: «Футбол не любит безвольных и малодушных. Не любит лентяев, не любит посредственностей. Только тот, кто всего себя без остатка отдает совершенствованию в любимой игре, кто, выходя на поле, забывает обо всем, кроме того, что нужно действовать, нужно сражаться, нужно побеждать, - только тот имеет право называть себя футболистом».
Эти замечательные слова прежде всего относятся к самому Михаилу Павловичу. Для него футбол стал частью жизни, частью его самого. И он дал футболу многое, оставив в истории этой игры, в истории отечественного спорта неизгладимый след.
В 1958 году, когда сборная СССР дебютировала в чемпионате мира, Бутусов не удержался - поехал туристом в Стокгольм. Прибыв в этот город, он, конечно, прежде всего отправился на Королевский стадион. Молча прошел на гранитные трибуны, подошел к штакетнику, отделяющему бетонное кольцо от зеленого поля. Долго смотрел на его бархатистый ковер, напомнивший ему о далекой молодости.
Вечерело, когда он вышел на освещенную, шумную улицу. Мимо него стремительно неслась чужая и непонятная жизнь. Газетчики выкрикивали имена футболистов, которые должны были назавтра вступить в великий спортивный бой. Жильмар, Гарринча, Кеван, Буцек, Хам- рин… Стало немного грустно. Он подумал о дне, когда отцы сегодняшних мальчишек кидали в толпу его имя, и торопливо зашагал к гостинице.
Портье сказал, что уже второй час его ждет какой-то господин. Это был репортер известной на весь мир спортивной газеты. Подтянутый, элегантный, с виду лет сорока - не больше.
- Я писал о вас, господин Бутусов, ровно тридцать пять лет назад. Теперь я хочу написать о вас снова.- Сказал - щелкнул затвором фотоаппарата.
На следующий день Михаил Павлович увидел себя смотрящим с газетной полосы. Он попросил перевести ему значение напечатанных под портретом слов. Там говорилось: «Брат этого человека был капитаном первой русской команды, выступавшей в Стокгольме в 1912 году. Сам он был игроком и капитаном первой советской сборной, приехавшей в Стокгольм в 1923 году и удивившей тогда спортивный мир. Это заслуженный мастер спорта Советского Союза Бутусов. В России эта фамилия высокочтима в футбольных кругах».
Да, спортивная Россия действительно высоко чтит и всегда убудет хранить в своем сердце, в своей памяти имя первого капитана и первого бомбардира своей национальной сборной.
Однако вернемся к рассказу о ее истории. Наша главная команда в двадцатых годах не раз встречалась с рабочими командами Германии, Австрии и других стран. И хотя, конечно, силы в этих состязаниях были неравными, они играли свою большую, неоценимую пропагандистскую, классовую роль. Каждое выступление советской команды на стадионах буржуазных стран было живым и ярким рассказом о нашей Родине, о первом в мире государстве рабочих и крестьян, идущем от успеха к успеху, от победы к победе на всех фронтах экономического и культурного строительства.
Летом 1927 года советская команда прибыла в Берлин. Начало матча со сборной Немецкого рабочего союза было назначено на три часа дня. Но уже в 12 наша сборная вышла из гостиницы в алых футболках и с Красным знаменем, которое держал в руках посланец Красной Пресни комсомолец Петр Артемьев. Сюда же, к гостинице, приехали немецкие спортсмены. Друзья-соперники построились и под звуки оркестра направились по улицам и проспектам Берлина на стадион. Это шествие наблюдали десятки тысяч людей. Огромная толпа шла за колонной спортсменов. Таким образом, простой выход на игру превратился в политическую демонстрацию.
«Приезд спортсменов из Советской России стал важным событием, - писала газета немецких коммунистов «Роте Фане». - Он еще раз доказал, какими уверенными шагами идет вперед первое в мире государство рабочих и крестьян во всех областях. Мы гордимся нашими друзьями, их спортивным мастерством, их мужеством и благородством».
Такие или подобные им высказывания делались каждый раз, когда наша главная команда под алым флагом Родины выступала на стадионах Дрездена, Парижа, Вены, Франкфурта-на-Майне, Кельна, Лейпцига, Марселя, Хельсинки, Праги и многих других городов Европы.
Конечно, тон «желтой» прессы, зависимой от капитала, был совершенно иным. Многие буржуазные газеты высказывали откровенное неудовольствие приездом посланцев Москвы, кипели ненавистью к советским спортсменам. Но и это «работало на нас». Отвечая продажным журналистам, газета Французской компартии «Юманите» писала во время выступления советских спортсменов на стадионах Турции в статье «И будет он вас посильней»:
«Господа продажные публицисты с плохо скрываемой ненавистью и злобой набросились на русскую футбольную команду, рискнувшую отправиться в гости к недальнему соседу. Ее обвиняют во всех смертных грехах и объясняют это святым стремлением познакомить читателей с истиной. Нет, господа, не любовь к истине руководит вами, а страх. Настоящий животный страх перед достижениями Советов. Пример русской футбольной команды, одерживающей победу за победой на стадионах Турции, свидетельствует, что в недрах первого в мире государства рабочих и крестьян вырастает новый, народный спорт. Он не заставит
