первоосновы, его высокого спортивного духа».
Чилийский чемпионат мира был уроком не только нам, он снял шоры с глаз теоретиков и практиков из многих стран света. Мир увидел, мир впервые, может быть, со всей непреложной отчетливостью и ясностью осознал, что «бразильская система» - не забавная новинка, не коварная заготовка для одного турнира, а очередное «открытие века», новое слово в тактике. И тогда повсеместно решительно и неудержимо началась реконструкция того необозримо сложного и прекрасного здания, имя которому - мировой футбол.
Как и всякая реконструкция, она проходила болезненно, трудно, в острых, порой непримиримых спорах. Явно напуганные взлетом двукратных чемпионов мира бразильцев, мощью и результативностью их атак, многие тренеры в самых различных уголках света стали на словах и в еще большей степени на деле видеть в новой формуле 4 + 2+4 прежде всего средство укрепления оборонительных ресурсов, создания «рубежей неприступности» на подступах к своим воротам. С легкой руки печально известного своим предельным рационализмом в спорте тренера Эленио Эрреры первыми и главными апологетами такой творческой идеи стали итальянцы. Изобретенный ими «либеро» - свободный защитник, располагающийся сзади основного квартета, - стал на какое-то время символом сугубо оборонительной стратегии, победы с минимальным результатом или даже «ничейной смерти» прекрасной игры.
Совсем иными, прямо противоположными, путями велась перестройка у нас в стране. Конечно, и здесь отдельные тренеры, особенно из числа тех, что работали с командами, где подбор исполнителей оставлял желать много лучшего, тоже пытались - и, может быть, вполне справедливо - использовать бразильское открытие в своих целях. Но в целом, переходя на новые рельсы, наши ведущие клубы, руководимые такими талантливыми, прогрессивными тренерами, как Виктор Маслов, Гавриил Качалин, Олег Ошенков, Никита Симонян, Александр Пономарев и многие другие, были полны заботы о сохранении зрелищности, красоты, истинной спортивности футбола, усиления его наступательной мощи.
В эти бурные, отмеченные большой организаторской и творческой работой дни начинался очередной розыгрыш Кубка Европы.
По-прежнему газетные заголовки пестрели именами фаворитов и банальным до приторности вопросом: кто победит? Однако серьезные обозреватели научились уходить от них. Они прекрасно понимали, что значение начинающегося турнира далеко выходит за рамки определения победителя. Чемпионат в Чили выставил всей футбольной Европе посредственную оценку по тактике. Успех сборной Чехословакии в принципе не менял существа дела. Чрезвычайно важно было посмотреть, как усваивается этот горький урок, как лучшие команды нашего Старого континента идут навстречу очередному чемпионату мира. Готовятся ли они дать бой южноамериканским виртуозам или решили смириться с их гегемонией на зеленых полях.
В этот исключительно сложный момент произошла смена руководства нашей сборной и, выражаясь морским языком, на ее ходовой мостик взошел Константин Ёесков.
Футболист, заслуженный мастер спорта Константин Бесков известен знатокам и любителям игры, всем болельщикам как спортсмен удивительно яркой судьбы. Выдающийся тактик, герой первого послевоенного чемпионата, участник легендарных выступлений московского «Динамо» на стадионах Англии и Швеции, нападающий олимпийской сборной СССР 1952 года, бессменная - на протяжении долгих пятнадцати лет - «девятка» в своем родном динамовском клубе. Тут все ясно, четко и определенно.
А тренер Бесков? У него трудная судьба, хотя именно здесь особенно ярко раскрылись его природная талантливость, его глубокое знание футбола и святая преданность ему.
Свое необыкновенное дарование, прекрасное умение зажигать «звезды» он проявил еще в знаменитой московской футбольной школе молодежи конца пятидесятых годов, где работал с другим выдающимся педагогом - Виктором Александровичем Масловым. Именно их трудом, теплом их сердец выращены были такие яркие личности, такие виртуозы, как Владимир Федотов, Валерий Воронин, Виктор Шустиков, Геннадий Гусаров и многие другие. Затем, в конце 1955 года, Бесков пришел в московское «Торпедо». Он проработал в клубе полтора сезона, и команда словно бы преобразилась, заиграла свежо, ярко, интересно. Правда, в турнирной таблице она оставалась пока за чертой призеров. Это кому-то не понравилось, и Константину Ивановичу пришлось уйти в тот самый момент' когда здание было уже полностью готово и лишь шла тщательная внутренняя отделка. На следующий сезон «Торпедо» - впервые за свою историю - завоевало в чемпионате страны серебряные медали. Это сработала заложенная им энергия, созданный и налаженный им механизм, но… сам конструктор уже был не у дел.
В конце 1960 года Константина Ивановича пригласили в ЦСКА. За короткое время из непонимающих друг друга, средних по классу исполнителей он создал великолепный оркестр, что подтвердила предварительная пулька чемпионата страны шестьдесят второго года. Еще бы немного, и этому коллективу не было бы равных. Но вновь в дело вмешались нетерпеливость и тщеславие начальства: не принес золота - поищем другого.
Вот тогда-то и пришла кому-то счастливая мысль предложить «незадачливому» тренеру возглавить главную команду страны.
На долю нового наставника сборной СССР выпали необычайно сложные задачи. Ему довелось перестраивать ее на новый лад и определять, какой именно ход задать нашему флагману, каким путем повести сквозь полное опасностей, льдин и подводных скал море турнирных испытаний. И это в условиях, когда здесь, в сборной, происходила смена поколений и вместе с тем жива еще была глубокая моральная неудовлетворенность выступлением в Чили. Достаточно вспомнить, что именно в эту пору стали писать и еще чаще намекать об отставке Льва Яшина и Валентина Иванова, о возможной замене других «чилийцев».
Старший тренер не пошел на поводу у любителей «вырывания зубов». Он лучше, чем кто-либо, знал цену истинному мастерству, опыту, волевой закалке, традициям и поэтому всячески стремился сохранить основной костяк команды. Именно по его совету и настоянию остались на своем посту и Яшин, и Иванов, и многие друтие.
Вместе с тем он не мог и не имел права уйти от кадровых вопросов: их ставила сама жизнь. Бесков тщательно, скрупулезно подбирал новых кандидатов. И в самом этом выборе как солнце в капле воды отражались его взгляды, его привязанность, его мечты. Константин Иванович отдавал прежде всего предпочтение спортсменам с большой буквы, волевым бойцам, людям, беспредельно влюбленным в игру, преданным ей. Во имя этих качеств, которые он всегда ставил на первое место, Константин Иванович готов был даже простить некоторые недостатки в технике или в других элементах высшего мастерства. С его «легкой руки» были призваны под знамена сборной защитники Виктор Шустиков, Альберт Шестернев, вновь после очень длительного перерыва возвращен Анатолий Крутиков, «найдены» полузащитник Геннадий Лагофет, нападающие Игорь Численко, Галимзян Хусаинов - спортсмены, представлявшие собой образец не только большого мастерства, но и высокой сознательности, мужества, творческой честности.
Приступив к работе с командой (а вести ее было невероятно трудно еще и потому, что до предела насыщенный внутренний календарь, «эгоистические» интересы клубов почти не оставляли времени для нее), Константин Иванович неоднократно подчеркивал и словами, и делами, что он не отметает добрую основу доставшегося ему наследия, а рассматривает себя в качестве человека, принявшего эстафету от Качалина. Спокойно и уверенно, в необычайно сжатые сроки он создавал и создал коллектив, которому фактически без остановки и отдыха, как передовому батальону, с ходу, с марша пришлось вступить з нелегкий спортивный бой.
Да, очень нелегкий, ибо равнодушный жребий в первом же туре очередного розыгрыша Кубка Европы свел нас с национальной сборной Италии.
Этой встрече, кстати первой в истории за все время существования мирового футбола, предшествовал необычайный ажиотаж. Его раздула прежде всего итальянская пресса, предвещавшая «Скуадре адзурре» непременную победу и в Москве, и в Риме.
Нужно сказать, что у журналистов этой страны имелись определенные основания для столь оптимистических прогнозов: после 1962 года итальянцы не проиграли ни одного официального и товарищеского международного матча. Их авторитет рос день ото дня. «Голубая команда» прославилась не только тем, что создала образец почти непреодолимой обороны, но и - особенно после прихода на должность старшего тренера Эдмондо Фаб- бри - сумела показать себя вполне уверенной и мощной в
